Большая и грязная любовь
Шрифт:
– Ладно, Вальтез. Исправлюсь.
И таки выбралась из машины.
Мое появление у стеклянной вертушки заметили все – и охрана, и курильщики, и даже уборщик, который мусор из урны выгребал. Изумленно приподнятые брови и слегка округлившиеся глаза я проигнорировала. Гордо задрав подбородок, преодолела три ступеньки и толкнула дверь, чтобы очутиться в знакомом роскошном холле.
Тут народу было куда меньше, но меня опять-таки заметили и оценили. Больше всех таращилась секретарь на общем ресепшене,
– Доброе утро. ООО «С.К.Р.» на каком этаже? – Я же тут в «первый» раз, ага.
– На шестом, – выдохнула девушка.
– А где лифт, подскажете?
– Там, – секретарь ткнула пальчиком.
Я одарила девушку широкой улыбкой, развернулась и едва не вскрикнула. Стеклянная створка отодвинулась, и в холл вошел он.
Все такой же высокий, мощный, удивительно красивый. С коротким ежиком черных волос, в белоснежной сорочке, узких брюках и начищенных до блеска туфлях. От прежнего Глеба отличался лишь выражением лица – слишком хмурым и сосредоточенным. На приветствия не реагировал, по сторонам не смотрел.
Дышать я разучилась сразу, но не навсегда. Головокружение и оторопь спали, едва осознала – Глеб идет к лифту, и если не поспешу, шеф без меня уедет.
Бежать, разумеется, не стала, но шагала очень бодренько. И о чудо! Створки лифта разъехались, зеленоглазый демон протиснулся внутрь, а я успела скользнуть в кабинку до того, как он нажал на кнопку. Тот факт, что еще трое «коллег» остались снаружи, даже не подумали присоединиться, посчитала за знак свыше.
– Доброе утро, – учтиво поздоровалась я. Черт! Какое счастье, что голос не дрогнул.
Глеб повернулся, одарил странным взглядом, а я… я дотянулась до панели и нажала на шестерку.
Генеральный директор ООО «С.К.Р.» заломил бровь. Потом нахмурился, развернулся и в упор уставился на мою… ну на самом деле он на футболку смотрел, но надпись-то на груди! По крайней мере первая ее часть. И то ли читал так медленно, то ли соображал туго – а с утра это со многими бывает, ага – но отлепился от футболки лишь тогда, когда лифт остановился и распахнул двери.
Покидать кабинку мой новый старый начальник не спешил, ну я тоже притормозила. И пристальный взгляд его зеленых, упоительно прекрасных глаз выдержала с честью.
– И кем вы будете у нас работать? – спросил Глеб ровно.
– Ассистентом начальника аналитического отдела, – с улыбкой ответила я, а сердце… Уф! Сердце сжалось в комок, забилось стократ чаще.
– А… – протянул он. – Ну тогда да, тогда можно.
Мой амнезийный демон уверенно направился к первому ресепшену, а я не постеснялась спросить:
– Что вы имеете в виду?
Блондинка в строгом костюме, обитавшая за стойкой и наблюдавшая эту картину, слегка побледнела.
– Это место проклято, – обернувшись, сказал Глеб. Он был спокоен и равнодушен. – Дольше месяца никто не держится.
Опять отвернулся, явно утратив интерес к разговору. Но я сдаваться не собиралась. Тем более кто знает,
– То есть вы сомневаетесь в моем профессионализме? – Нет, как же все-таки здорово, когда голос в отличие от сердца не трепещет и не вздрагивает!
Блондинка втянула голову в плечи и сделала полшага назад, словно готовилась прятаться под стойку. А шеф передернул плечами, повернулся и, сложив руки на груди, спросил:
– А вас это удивляет?
Вообще-то нет. Меня это радует, причем очень! Вот только признаваться, само собой, не собираюсь.
В Глеба полетела пренебрежительная улыбочка. Затем зеленоглазый инкуб удостоился долгого оценивающего взгляда и тихого:
– Ну-ну…
После чего нахалка в моем лице развернулась и потопала к Бору, который Борис. Сверлящий спину взгляд чувствовала ровно до тех пор, пока не скрылась за дверью отдела кадров.
В том, что весть о небольшой стычке новенькой и шефа просочится в массы, я не сомневалась. О том, что мой внешний вид вызовет определенную реакцию, тоже догадывалась. Правда, не думала, что получу свой половник дегтя почти сразу…
– Кристина, я в шоке, – заявила моя непосредственная начальница. Ей оказалась достопамятная Марина. – Я даже не знаю, что сказать.
Я попыталась скорчить виноватую рожицу – не вышло. Увы, когда душа поет, сыграть раскаяние очень нелегко.
– Если думаешь, будто тебе все позволено, – продолжала Марина, – то спешу разочаровать. Это там, – начальница кивнула на окно, – в обычной жизни, покровительство Арсения Игнатьевича что-то значит. Здесь все иначе. Здесь твоя протекция – пшик.
Аналитический отдел в составе шести человек (это если и меня считать), обретался в просторном кабинете с большими окнами. Стол Марины располагался в углу, и говорила начальница очень тихо, но все равно было ощущение, что все все слышат.
Известием о том, что рекомендовал меня не Вальтез, а Арсений, огорошили еще в отделе кадров, поэтому здесь и сейчас даже не поморщилась. Зато когда Марина начала склонять мое резюме…
– Кристина, давай сразу расставим точки над i. Это, – теперь начальница трясла бумажкой с моими данными, – я не согласовывала. Брать на должность помощницы девушку, которая последние три года работала оператором в ремонтной фирме – бред. Твое образование меня тоже не впечатляет.
Марина, разумеется, была права. Образование не айс – пусть и экономическое, но неоконченное, стаж тоже так себе, потому что… ну так вышло. Но все равно обидно. В той, другой реальности, именно я Маринкины отчеты проверяла, причем молча, без насмешек и намеков на нехватку образования и интеллекта.
– Кристина, шансов удержаться в нашем отделе у тебя нет, – добила моя новая руководительница и бывшая… подруга? – И если ты не дура, ты сама это понимаешь.
Женщина шумно вздохнула, потом перегнулась через стол и спросила едва слышно: