Большая игра на Балтике 1500 – 1917 гг
Шрифт:
Заключение Лиги «вооруженного нейтралитета» перевернуло все. Тем более что для Наполеона закрыть Балтику для англичан было «идеей фикс». Во исполнение этого плана в начале 1800 года Бонапарт, решив задобрить Данию, освободил несколько датских судов, пойманных с английской контрабандой.
Особое бешенство в Лондоне вызвали действия русских. По приказу Павла I были задержаны триста английских судов, причем команды их были отправлены внутрь страны, и опечатаны все склады, в которых находилась английская собственность. По заявлению царя, эмбарго могло быть снято не ранее того, как англичане признают права Павла I, которые он имел на остров Мальту как гроссмейстер ордена. Секвестрованное имущество должно было поступить в распоряжение особой императорской комиссии и быть обращено на уплату частных
Надо сказать, что российское предложение изначально вызвало в Копенгагене споры. Часть правительства говорила, что нужно продолжать придерживаться политики невмешательства в разные союзы, но все же решающей стала мысль о том, что Швеция однозначно вступит в этот союз и тогда, пользуясь русской военной силой, сможет отторгнуть от Дании Норвегию. В этой ситуации возможная война с Англией выглядела меньшим злом.
Датчане еще зимой 1800–1801 годов начали укреплять подходы к Копенгагену со всем возможным тщанием и старанием. Командовал морской обороной Копенгагена командор Олферт Фишер. Оборона эта опиралась на мощнейшую крепость Трекронер и батарею Линнетен в Кристиансхавен (гавани Кристиана). Крепость Трекронер была оснащена 66 орудиями (одна 96-фунтовая карронада, тридцать пять 38-фунтовых пушек и тридцать 24-фунтовок). Батарея Линнетен имела 20 орудий, в основном 24-фунтовых. Чтобы усилить оборону, Фишер установил два линейных корабля, два прама и фрегат на якоре перед батареями, пришвартованными к берегу в качестве плавучих крепостей. На кораблях был снят рангоут и такелаж, между ними и за ними располагались хольки, канонерские лодки и другие малые суда, чья задача состояла в подвозе боеприпасов на корабли-крепости и в усилении обороны в предполагаемом месте прорыва. План обороны состоял в том, чтобы во время боя прижать англичан к мели Миддельгрунд и там уничтожить. Часть датского флота находилась восточнее, чтобы по возможности объединиться со шведами и разгромить остатки британской эскадры. Оборона с моря несколько раз усиливалась, и под конец в море на помощь крепости и батарее датчане имели следующие корабли:
Кроме того, 12 канонерок, каждая из которых несла по две 24-фунтовые пушки и два холька с 12-фунтовками. Также датчане для обороны гавани Копенгагена располагали следующими кораблями (со снятым такелажем и укороченными для боя мачтами):
Итого, 12 линейных кораблей и блокши-пов, четыре фрегата, два прама, четыре артиллерийские баржи, два холька и 12 канонерок. Восточнее, у острова Альмарк, стоял дивизион из 12 кораблей и фрегатов в качестве резерва.
Англичане всерьез опасались объединения датской, русской и шведской эскадр, поэтому уже в конце февраля началось комплектование балтийской эскадры под общим командованием вице-адмирала сэра Гайда Паркера. Расчет был на то, что в районе Карлскроны и Стокгольма лед, если он есть, сходит в конце марта, а в Финском заливе — в начале мая, то есть у англичан будет возможность попытки разбить противников по частям до подхода русского флота из Кронштадта. 12 марта 1801 года из Ярмута вышла британская эскадра в следующем составе:
Кроме того, 90-пушечный «Лондон» (флаг Гайда Паркера), 98-пушечный «Сент-Джордж» (флагман контр-адмирала Горацио Нельсона), 74-пушечные «Сатурн», «Рамиллиес», «Уорриор», 64-пушечный «Ветеран» и 54-пушечный «Мадрас». Всего эскадра Паркера насчитывала 19 линейных кораблей, пять фрегатов, два шлюпа, два брига, семь бомбардирских судов, два брандера, одну шхуну, два куттера и два люгера.
Утром 30 марта англичане миновали Кронеборг. Комендант крепости полковник Штрикер отдал приказ начать огонь, и англичанам
Таким образом, именно на Нельсона пала вся ответственность атаки, которую знаменитый адмирал решил начать 2 апреля 1801 года. Понимая, что противник очень силен, Нельсон сделал всего два указания: главный удар нанести по южной линии датских кораблей как по более слабой; атаковать от последнего корабля к первому, проходя с небоевого борта собственных кораблей, чтобы не множить потери, продвигаясь вперед сквозь строй датчан.
Утром 2 апреля англичане, пользуясь попутным ветром, пошли на сближение, но первая потеря британцев была не связана с действиями противника — 64-пушечный «Агамемнон» вылетел на мель. Сняться он так и не смог, и участия в сражении не принимал. Далее вою жатву собрала и отмель Миддельгрунд — там вылетели на мель 74-пушечные «Рассел» и «Беллона». Эти корабли в принципе могли стрелять по датчанам, но очень ограниченно. То есть у Нельсона осталось девять линкоров против 12.
Датчане открыли огонь в 10.05 утра. Нельсон, понимая, что между датской линией и мелями маневрировать не получится, приказал становиться на шпринг напротив каждого датского корабля и вести бой один на один. Однако приблизившись, англичане увидели один неприятный сюрприз — артиллерийские баржи, которые на дистанции свыше 600 ярдов были не видны из-за их низкого силуэта.
Получилось, что противник имеет значительное боевое преимущество. Бой на близкой дистанции (200 метров) начался в 11.30. К 13.00 50-пушечный «Айсис» был расстрелян донельзя и утонул бы, не подави огонь 56-пушечного «Провистинена» «Полифем» и фрегат «Дегри». 74-пушечный «Монарх» кренился на боевой борт, получив восемь попаданий под ватерлинию от «Хольштейна» и «Зееланда».
Паркер из-за порохового дыма не видел ничего, что происходит. И тут в проблесках неба впередсмотрящие обнаружили, что «Беллона» и «Рассел» подняли сигналы бедствия, а «Агамемнон» сидит на мели. Паркер поднял приказ, призывающий Нельсона отойти, но сэр Горацио уже был связан боем, и отходить, прорвавшись через строй датских линкоров, пришлось бы так же, то есть через огонь датского флота и батарей. По сути, у Нельсона оставался только вариант победить или умереть. Увидев сигнал Паркера, Нельсон, конечно же, его проигнорировал, поднеся подзорную трубу к пустой глазнице и сказав капитану «Элефанта»: «Вы знаете, Фоули, я же слепой на один глаз и могу чего-то не видеть иногда». Замечание остроумное, но отступить по ситуации на час дня Нельсону бы просто не дали.
Переломным оказался период с 13.30 до 14.00. Часть датских кораблей получила сильные повреждения, на некоторых кончились порох и ядра. Затонул 70-пушечный «Ниборг», горели «Хольштейн», «Даннеборг», «Зееланд». «Индфьодсреттен» поднял было белый флаг, но его прикрыл «Трекронер», и после смены капитана корабль продолжил стрельбу. 10-пушечный фрегат «Эльфен» и артиллерийская баржа «Найен» (имеющие более скромное вооружение, нежели блокшипы и линкоры), а также «Хольштейн» были захвачены англичанами — они находились в плачевном состоянии.
Но надо сказать, что и кораблям Нельсона досталось. И если датчане могли пополнить припасы и возобновить бой, то Нельсону этого было сделать просто негде. В результате он послал парламентера к принцу Фредерику, который передал письмо следующего содержания: «От братьев-англичан датчанам. Лорд Нельсон не имеет желания сражаться с датчанами, но если стрельба со стороны датских кораблей продолжится, то он будет вынужден сжечь все плавучие батареи, захваченные им, без возможности спасти жизни отважных датчан, которые защищали на батареях свою родину. Писано на борту корабля Его Величества „Элефант“ 2 апреля 1801 года. Лорд Горацио Нельсон».