Большая игра на Балтике 1500 – 1917 гг
Шрифт:
Введение системы конвоев с одной стороны и вступление в войну с Германией США с другой свели успехи немецких подводных лодок к нулю, и к 1918 году Германия окончательно проиграла войну на море. Итог — сдача всего немецкого флота 25–27 ноября 1918 года на милость победителя.
Таким образом, безусловная гегемония немцев на Балтике продержалась ровно год.
Заключение
Рассмотрев три века борьбы за господство в Балтийском регионе, несмотря на особенности каждого временного отрезка, можно выделить следующие похожие черты.
1. Ни одна из стран-претендентов, начиная борьбу за господство, не предполагала, что оно в результате перейдет к третьей стране. Ганза и Дания, соперничая между собой, совершенно не думали, что в конечном итоге возведут на трон «dominium maris Baltici» Швецию. В свою очередь, Швеция и Дания, сошедшиеся в схватке за
2. Во все периоды борьбы за доминирование на Балтике очень важную и особую роль играли так называемые третьи силы. Дело в том, что ни Ганза, ни Дания, ни Швеция, ни Россия, ни даже Германия не ставили перед собой задач завоевания господства на море во всем мире, их интересы и желания были узконаправленными и ограничивались именно Балтикой. В этом смысле в разные эпохи Бургундская Фландрия, Голландия, Франция и Англия, боровшиеся за гегемонию на море в мировом масштабе, по сути создавали гегемонов на Балтийском море, исходя из своих сугубо эгоистичных торговых или политических интересов. Исключение тут может составлять только объединенная Германия, которая добилась безусловного господства на Балтийском море за счет развития своей промышленности и удачного стечения обстоятельств (катастрофой Цусимы, просто обнулившей русский Балтийский флот). Тем не менее именно Англия не дала Германии стать на Балтике безусловным гегемоном.
3. Чаще всего балтийский морской гегемон, поддерживаемый мировым морским гегемоном, появлялся как союз двух держав, одна из которых была высокотехнологичной, а вторая — ресурсной. Это справедливо и для союза Ганзы и Швеции в XVI веке, и для союза Голландии и Швеции в XVII веке, и для союза России и Англии в XVIII веке. Опять-таки из ряда выбивается объединенная Германия, и здесь мы можем говорить о ее экономическом и промышленном феномене.
4. Для великих морских держав очень важно было поддержание баланса сил на Балтике, поскольку в период XVI–XVIII веков вывоз сырья из Балтийского моря во многом являлся определяющим для Голландии и Англии. Вообще, можно отметить, что во многом Голландия и Англия достигли своего успеха именно на балтийском сырье, потому как вилка цен между Западной и Восточной Европой очень долго сохранялась именно на Балтике. Более того, великие морские державы очень часто занимались реэкспортом балтийских товаров и контролировали как их отгрузку, так и их продажу, что еще раз говорит о важности балтийского региона для них.
5. Отсюда следует, что смена гегемонов на Балтике чаще происходила не из-за внутренней борьбы балтийских государств, а извне — со стороны великих морских держав. В XVI веке на Швецию поставила Ганза. В XVII веке союзником шведов стала Голландия. Когда Голландия решила, что Швеция слишком уж возвысилась, и решила поддерживать Данию, шведы потерпели множество неприятных поражений на море, и их господство было поставлено под вопрос. В XVIII веке морской мощи России, создаваемой с нуля, покровительствовала Англия, снабжая русский флот кадрами и делясь технологиями. Англия же в 1850-х способствовала свержению России с балтийского пьедестала. И опять из этого правила выбивается Германская империя, которую фактически в одиночку создала обиженная результатами Крымской войны Россия при явном противодействии Франции и при явном неодобрении Англии.
6. Отдельно стоит рассмотреть ситуацию, при которой к господству на Балтике пришла Германия, так как она выпадает из сравнения. Если на 1850-е годы Пруссия и Россия имели промышленность примерно на одном уровне [43] , то уже в 1870-е германская промышленность превосходит русскую в несколько раз. Что же произошло за эти 20 лет?
Во-первых, Россия и Пруссия начали с разных стартовых позиций. Там благодаря реформам Гумбольта было лучшее в Европе образование и, как следствие, высококвалифицированные кадры, которые и обеспечили скачкообразный взрывной старт прусской промышленной революции в 1850–1870-х. На тот момент грамотными было 95 % населения Пруссии, а на госслужбу без образования попасть просто было нельзя. 16,5 % населения на 1840 год были заняты в промышленном производстве (в России — 4–6%).
43
Для сравнения: в России в 1850 году было выплавлено 245,7 тысячи тонн чугуна, в Пруссии — 208 тысяч тонн. Единственное различие — пруссаки плавили чугун на каменном угле, тогда как Россия — традиционно на древесном
Далее. Согласно банковскому законодательству 1834 года, пруссаки с большим трудом могли вывести свои деньги в иностранные банки. Результат: если в России из-за слабости банковской системы капиталы утекали за рубеж, то примерно 40 % пруссаков хранили свои накопления в национальных банках, а 80 % — в банках стран, входящих в немецкий таможенный союз. Результат: у Пруссии были собственные средства для выдачи ссуд и кредитов на развитие производства и промышленности. Так, в 1852 году было выдано ссуд на 12 тысяч талеров 108 частным лицам. 90 % из них — это ремесленники, начальники мастерских, плотники, слесари, кузнецы и т. д. С учетом того, что зарплата рабочего составляла 15 талеров в месяц, — кредиты довольно существенные. В 1860-х Пруссия была страной малого бизнеса. Только 3,5 % работали в фирмах с более 1000 служащими. 50 % — в фирмах с пятью и менее служащими. Тем не менее тенденция к укрупнению была, и это стало одним из двигателей прусской промышленной революции. Согласно статье Леманн-Хаземайера «Savings banks and the industrial revolution in Prussia», именно прусские региональные банки стали одной из движущих сил, финансировавшей развитие страны. А настоящий взлет прусской промышленности связан с министром финансов Отто фон Кампхаузеном, занимавшим свой пост с 1869 по 1878 годы. Он обеспечил всего две вещи — дешевый кредит и инвестиции в промышленность своей страны.
В России же реформы Александра II оказались половинчатыми, а в области финансов и промышленности — просто неудачными, именно это и обусловило резкое отставание России от других промышленных держав.
Таким образом, к 1870-м годам Германия вполне была готова перехватить у России лидерство в балтийском регионе, однако Россия могла этому помешать и политически, и с помощью армии.
Самое удивительное в этой истории в том, что сама Россия способствовала завоеванию Германией господства в Прибалтике. И это когда весь XVIII и первую половину XIX века русские цари старались не допустить создания единой Германии. Вот цитата из книги Алексея Кривопалова «Фельдмаршал И. Ф. Паскевич и русская стратегия в 1848–1856 гг.»: «Рост германского национализма создавал для России нарастающее чувство неуверенности, к 1840-м гг. превратившееся в консенсус в русских правящих кругах относительно сомнений в реальности союзнических отношений с Пруссией и Австрией в случае обострения обстановки в Европе. Идеология объединения Германии и в целом немецкого национализма с самого начала носила резко антирусский характер. Герцог Евгений Вюртембергский (двоюродный брат Николая I и герой войны 1812 г.) писал: „Объединение Германии всегда будет иметь надобность во внешнем пугале. Ненависть к французам слишком устарела и поэтому необходимо возбудить мысль об опасности со стороны России, хотя все убеждены в обратном“. Типичным памятником германской мысли той эпохи остались злобные антирусские пасквили Маркса и Энгельса. Именно задачей не допустить крушения Австрии как одной из опор германского равновесия и была главным образом вызвана интервенция России в 1848 г. для подавления венгерского восстания, обычно трактуемая почему-то как акт глупости или чистой реакционной злобности Николая I». Однако после поражения в Крымской войне Россия сама способствовала объединению Германии вокруг Пруссии, которая сначала расправилась с противниками России в Европе (прежде всего с Францией, а также с Австрией), а потом, как предрек принц Вюртембергский, перенесла свою ненависть на Россию. Установление германского контроля (хотя и недолгого) над Балтикой в ходе Первой мировой войны стало результатом роста военно-экономической мощи и агрессивности Германии на протяжении предыдущих десятилетий.
Заканчивая обзор, надо отметить, что в XX веке, в период 1918–1999 годов, господство на Балтике не имело уже такого большого значения. В свете новых технологий (самолеты, ракеты, космические средства военного воздействия) Балтика оказалась слишком маленьким регионом для морской конкуренции. И спор о господстве на море вышел в Большой океан.
Литература
1. Андерссон И. История Швеции. М.: Издательство иностранной литературы, 1961.
2. Беспалов А. В. Северная война. Карл XII и шведская армия. Путь от Копенгагена до Переволочной. 1700–1709. М: Рейтар, 1998.
3. Благих И. А. Из истории социально-экономической мысли и народного хозяйства. Проблемы современной экономики, № 1 (45), 2013.
4. Бобылев В. С. Внешняя политика России эпохи Петра I: Монография. М.: Изд-во Университета дружбы народов, 1990.
5. Болховитинов Н. Н. Россия открывает Америку. 1732–1799. М., 1991.
6. Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II. Ч.1. Роль среды. М.: Языки славянской культуры, 2002.