Большая игра. Книга 2

Беляев Михаил

— Или картина, — кивнул он, озираясь по сторонам. Помещение было в полнейшем запустении — переломанные стулья, треснувший пополам стол и покосившийся шкаф, всюду лежали битые черепки и осколки кружек и мисок. В углу валялась порванная детская игрушка — плюшевый зайчик с болтающимся на нитке единственным глазом. Всюду лежали горы мусора, старых книг и битого хлама, невесть как и откуда здесь появившегося.

— Я посмотрю в шкафу, можешь глянуть в той куче? — девушка кивнула в темный угол с покосившейся стопкой пухлых журналов и книг. Кивнув, Алголь принялся за работу.

— Знаешь,

что случилось потом? Когда я вернулась, — с трудом сдвинув в места скрипнувшую дверцу, Альциона начала шарить руками по темным полкам: — мой мейстер, господин Сугивара, сразу после заключения договора и вашей встречи с Антаресом покончил с собой. А я узнала, что у меня появилась сестра, Целено. Я была так счастлива, что даже на время забыла про всё это. Потом были Тайгета, Астеропа… последней пришла Майя. Мне казалось, что они заполнили пустоту в душе после гибели родителей.

— Как они умерли? — донесся приглушенный голос из угла. Алголь повернулся к ней, вызвав в девушке смутное чувство давно забытого страха. Два тускло светящихся глаза, смотрящих на неё из темноты. Скрыв свою дрожь, она улыбнулась.

— Землетрясение, как ни странно. Они были в гостях у родственников, а я осталась у бабушки. Утром они не вернулись.

— Ясно, — кивнул он и вернулся к делу.

— Кажется, я что-то нашла… — девушка подняла с пола покрытую густым слоем пыли фоторамку с треснувшим стеклом. На фотографии угадывались смутные силуэты нескольких человек — семья с ребёнком на руках. Она сдула с неё пыль — и звонко чихнула, шмыгая носом.

Подошедший ретранслятор глянул на находку и коротко кивнул: — Сделано. Пойдем.

— Подожди, пожалуйста, — Альциона сунула находку в карман и, поправив волосы, посмотрела ему в лицо: — Если бы то же самое повторилось сейчас… Ну, этот договор…

Алголь нахмурил брови, на лице его мелькнула тень непонимания.

— Если бы… — она осеклась, помешкав, и выпалила единым махом: — …ты бы снова отказался от меня?

Повисла неловкая тишина. Он внимательно смотрел на замершую в ожидании девушку, так сильно изменившуюся с их последней встречи. Красивые, оформившиеся бёдра, гибкие руки, тонкая подтянутая талия. Манящая грудь и правильные черты лица. Прекрасный и нежный бутон, раскрывший свои лепестки навстречу восходящему солнцу.

— К чему это?..

— Тогда я не знала, ради чего мне жить… — она опустила глаза, тихий голос эхом поплыл по комнате: — Я просто хотела сделать хоть что-то полезное. Мне было всё равно, что со мной будет. А теперь у меня есть сестрёнки… и я готова пожертвовать всем ради них. Чем угодно. Если бы всё это повторилось сейчас, ты бы отказался от меня?..

Он закрыл глаза, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух: — Вряд ли…

Альциона вздрогнула — расширенные в темноте зрачки вспыхнули участившимися вспышками разрядов. Даже в темноте было заметно, как побледнело её лицо, и задрожал приоткрывшийся рот.

— …вряд ли такое случится, — он понизил голос едва не до шепота, но каждое слово отчётливо звучало в её ушах: — тот договор еще действует. Тебе не надо платить дважды.

— Спасибо… —

она прикрыла глаза, дрожащие губы растянулись в благодарной улыбке: — Я задержусь на минутку… подождёшь снаружи?

Он вышел из хижины, вслушиваясь в шорохи и звуки леса. Где-то в глубине темной, пыльной хижины, сидя на полу, беззвучно плакала, размазывая по щекам слёзы, девушка, что наконец-то смогла простить саму себя. С каждой капелькой, тёмным пятном расплывавшейся на пыльных досках пола, из неё выходил яд, три года отравлявший душу. Она и сама не знала, почему, но слёзы сами текли по лицу, и сдерживать их не было никаких сил.

Через несколько минут Альциона вышла из хижины — взъерошенная, с раскрасневшимся лицом и чуть опухшими веками, но в её лице что-то неуловимо изменилось. На губах играла совершенно особая, искренняя улыбка: — Я готова, пойдём?

Алголь протянул ей руку: — Давай.

Они шли по тёмному лесу, не обращая внимания на то и дело раздающиеся вокруг жутковатые завывания и неясный шум. Наконец-то заработали люди, призванные пугать испытуемых. В нескольких сотнях метров впереди замаячили огоньки фонарей, послышался приглушённый гомон людей и негромкая музыка. Они почти дошли.

— Альциона, — всё так же негромко произнес Алголь: — ты стала прекрасным ретранслятором.

[1] Йя — фонетическое написание японского отрицания ie, «нет».

***Спасибо, что читаете! Каждый ваш лайк, комментарий или подписка добавляют мотивации писать дальше и не останавливаться!***

Глава 7. Фестиваль часть 12

***

Всю первую половину пути Рин не могла найти в себе решимости, чтобы заговорить с раздосадованной Электрой. Вцепившись в её взмокшую ладонь, Плеяда упрямо шла вперед и громко шмыгала носом.

— …сестра-предатель! Всё время ворчит про честность, а потом лишает меня единственной возможности!.. Ей просто плевать на меня! Ненавижу!

Её пальцы крепче стиснули руку, Рин вздрогнула. Что же делать и как ей на это вообще реагировать? Поддержать? Попробовать успокоить гнев разъярённой девушки? Просто выслушать?

А как бы поступил Алголь?

Она попробовала представить, что бы сделал угрюмый парень на её месте. Наверное, просто молчал бы до того момента, пока Электра не выпустит весь свой гнев, а потом сказал одну-две фразы навроде «Вы обе неправы» или «Разбирайся с ней сама и перестань вести себя как ребёнок». Рин невольно улыбнулась, представив, как бы на это отреагировала её пылкая напарница.

— Разве это смешно? — она поймала на себе гневный взгляд Электры. На покрытом багровыми пятнами лице читалось одновременно возмущение и недоумение.

— Нет, нет… — она помотала головой: — Просто представила, что бы сказал Алголь на моём месте.

— И что бы он сказал?

— Н-не знаю… — она вспомнила свои же слова о том, что едва с ним знакома, так с чего бы ей знать такое?

— Я не могу отделаться от ощущения, что ты и он, вы как-то слишком хорошо друг друга знаете… — Электра сощурилась, хмуря аккуратные брови.