Большая игра

СкальдЪ

Баранов упомянул, что к нему приезжали гости из Германии и Австро-Венгрии и он договорился о поставках наших аппаратов. Да и Министерство Железных дорог сделало ему большой заказ, и он уже начал подготавливать проект первого междугороднего телефона Петербург-Москва. В общем, Баранов работал без выходных. Он стал весьма обеспеченным человеком и его векселя, которые я мог свободно обналичить в Ташкентском отделении Государственного банка, помогали жить на широкую ногу и помогать товарищам.

Митька продолжал учиться в Университете и прислал свою брошюру. Она называлась «Шестьдесят дней

под палящим солнцем» и была целиком посвящена походу Русской армии против Бухарского эмирата.

Когда я вижу такие достижения, то мое сердце переполняет гордость. Даже один человек может многое изменить, если ему повезет, конечно. В знакомой мне истории не было «Державы» и первого в мире телефона Баранова, не было очерка Тургенева о Средней Азии, и тем более Митя Соколов не писал свою книгу. А здесь они есть. И изменения продолжают накапливаться.

В конце октября в Ташкент прибыл тридцатилетний инженер Сильвестр Тимофеевич Волков. Сюда его привел ряд коммерческих проектов, целесообразность и перспективность которых ему полагалось оценить. Я познакомился с ним в ресторации «У Ермолаева». Человеком он оказался увлекающимся, честным и со способностями. Волков мечтал о серьезных делах. Таких, как конструирование и изготовление новых паровозов или пароходов. В его воображении рукотворные паровые машины должны были покорить самые удаленные уголки Земли. И добраться туда, где еще не ступала нога человека.

Нас представили друг другу, и около недели я осторожно прощупывал инженера. И когда некое доверие было достигнуто, пригласил его в ресторан. Мы заказали столик, взяли тушеную с рисом утку и некоторое время наслаждались вкусной едой и хорошим обществом. Место было достаточно популярное и практически все столики оказались заняты. Со всех сторон слышалось позвякивание столовых приборов, разговоры, смех.

Видя, что инженер пришел в превосходное настроение, я предложил ему основать мастерскую, а затем и завод в Саратове, на берегу Волги.

— И чем же будет заниматься моя мастерская? Вернее, наша, — без особого энтузиазма поинтересовался он. Тем более, несмотря на мой чин ротмистра, я был младше и наверняка не казался «надежным», в плане финансов и инженерных работ, человеком.

— Вы будете производить передвижные полевые кухни, походные котелки и фляжки, вилки, ложки, ножи и солдатские каски.

— Все это как будто интересно, но несколько однообразно, Михаил Сергеевич, не находите? — Волков не выглядел осчастливленным моими планами. Среднего роста, начинающий полнеть, с небольшими залысинами, в костюме с галстуком и начищенных штиблетах, вид он имел немного неуклюжий и мечтательный. — Не подумайте, что я неблагодарен и не ценю вашего предложения. Просто мне бы хотелось чего-то большего, чем полевые кухни. Хотя и они, безусловно, нужны армии. Но позвольте спросить — какие кухни? Ничего подобного в мире как будто нет, ни у англичан, ни у немцев, — он подбоченился и посмотрел на меня свысока — мол, я прекрасно знаю все последние Европейские изобретения.

— У них нет, а у нас будет. Смотрите, Сильвестр Тимофеевич, — с этими словами я положил на стол предусмотрительно захваченный тубус и развернул перед ним чертеж. И по тому, как округлились глаза

инженера, стало ясно, что задумку он ухватил на лету.

— Так ведь это практически готовое изделие! — быстро осмотрев чертеж, сообщил Волков.

— Верно. Вам лишь надо довести его до ума и создать четыре таких модели. Деньги вы получите. Работать необходимо в полковой кузнице Александрийского полка.

— Ничего себе, — он присвистнул, а затем задумался. — Если получится начать такое дело, то оно принесет солидные барыши. Шутка ли, первая в мире полевая кухня! Армия засыплет нас заказами!

— Вот и я так думаю.

— А не боитесь, что я вас обману? Глаз у меня набитый, память хорошая, чертеж я запомнил. Что мне мешает сделать все в одиночку и присвоить все лавры себе?

Волков вел себя немного развязно. Он выпил несколько рюмок водки, и алкоголь развязал ему язык.

— Ничего не мешает, — я с самым безразличным видом пожал плечами, откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и щелчком сбил с колена несуществующую пылинку. — Только и у меня рука набита, стреляю я хорошо, с саблей обращаюсь превосходно, и что такое смерть, знаю не понаслышке.

— Да я, собственно, так, пошутил, — Волков неожиданно поперхнулся, побледнел и принялся нервно мять край скатерти. Он скользнул взглядом по моему лицу, черной венгерке с вышивкой и сабли на поясе. Приближалась зима, гусары Смерти сменили летнюю форму на зимнюю, так что сейчас я выглядел впечатляюще. Но с чего инженер занервничал? Вот чудак, неужели он серьезно воспринял мои слова? Никто не будет его трогать. Я же пошутил!

Но глядя на лицо будущего прославленного (как я надеялся) инженера, понял, что да, воспринял крайне серьезно. Репутация гусар Смерти и мой тон подействовали на него специфически. Он и протрезветь успел.

— Вина! — крикнул я официанту. — Что вы так переволновались, Сильвестр Тимофеевич? Пошутил я, пошутил. Ну же, выпейте. Вот и славно. Прошу прощение за мой казарменный юмор. Перегнул палку, признаюсь.

— Однако! — малость отдышавшись, заметил Волков. Он оттянул галстук и расстегнул верхнюю пуговицу сорочки. Краски медленно возвращались на его лицо.

— Давайте с вами еще выпьем. За дружбу и доверие! — мой тост окончательно привел его в себя. Волков ожил. Правда в его поведении и жестах появилось что-то новое. Уважение, что ли? — Полевая кухня лишь начало, Сильвестр Тимофеевич. Когда мастерская превратится в завод, а тот, в свою очередь, прочно встанет на ноги, вы сможете подумать и о строительстве новых пароходов. Тем более, вы же упоминали, что мечтаете их проектировать. А Волга-матушка самое подходящее для подобного начинания место.

Лицо Волкова вновь преобразилось, заиграв новыми красками. Удивление, радость, воодушевление, вот что я на нем прочел.

— Спасибо, спасибо, дорогой Михаил Сергеевич! — он наклонился ко мне и двумя руками принялся трясти мою ладонь. — Вы прямо мечту мою осуществили-с! — тут он смутился своего порыва и несколько смешался.

— Да я пока еще ничего вам не дал, не за что благодарить. Это лишь перспективы, да и то, туманные. И кухню мою могут не одобрить.

— Понимаю. Но все же мне по сердцу ваше предложение.