Большая игра
Шрифт:
— Как я мог забыть!? Ну точно! Все совпадает. Это же нарком авиапромышленности СССР! Очень удачно! И искать не пришлось!
Вызвав Шахурина вскоре к себе в столицу, он поговорил с ним, узнал подробности. Выяснилось, что, как и многие одаренные, Алексей Иванович принадлежал к многочисленной когорте марцевских учеников и при этом не входил ни в один из крупных кланов. В феврале 1942 ему едва исполнилось 38 лет.
Начав токарем-фрезеровщиком на одном из заводов ОЗК, Шахурин за двадцать лет прошел долгий путь, сделав блестящую карьеру. Исключительная работоспособность,
С отличием закончив ВУЗ, среди прочих лучших выпускников получил право на прохождение инициации в одном из академических центров. Двухнедельный контакт с адамантом и разнообразные упражнения принесли результат. Ему повезло. Из пятерки соискателей только Алексей Иванович смог обрести Дар. Это было еще при жизни основателя ОЗК — Ивана Архиповича Колычева.
Дальнейшая его карьера складывалась столь же успешно. Год обучения в Академии с именной стипендией от ОЗК, затем место инженера на одном из предприятий компании, а к середине тридцатых, уже при Федоре Ивановиче, Шахурин заслуженно возглавил крупнейший Уфимский Приборостроительный Завод. Именно на базе этого предприятия еще в тридцатых годах началась разработка и производство первых автопилотажных комплексов: АСУ и СУО.
И вот теперь Мартемьян хотел, продвинув Шахурина в первые замы, посмотреть на него в новом масштабе работы. И если справится, то почему бы и не поднять еще на ступеньку выше, тем более, что Зимин все равно не был заинтересован в этой работе. Он так и сказал Колычеву.
— Март, если тебе очень нужно, хорошо, я возьмусь. Но только с условием, что ты найдешь мне достойную замену, и когда я буду уверен в кандидате, то с чистой совестью передам ему все дела.
— Договорились, Владимир Васильевич. И огромное вам спасибо, вы меня опять выручили.
— Дела семейные… сочтемся…
Последним, уже почти прямо перед вылетом, в списки экипажа оказался включен доктор Крылов, причем произошло это достаточно случайно. Через несколько дней после свадьбы Колычев заглянул за какой-то надобностью в центр Ермольевой, где и столкнулся с давним знакомым. Выглядел он, надо сказать, неважно. То есть, костюм его был в полном порядке, лицо безукоризненно выбрито, прическа идеальна, но вот аура явно свидетельствовала о проблемах.
— Добрый день, Павел Александрович, как драгоценное?
— А, что? — растерянно вскинулся врач, но, узнав Марта, тут же успокоился. — Все хорошо, друг мой. А как у вас? Впрочем, что я спрашиваю, вы же совсем недавно женились…
— Верно. И собираюсь в свадебное путешествие.
— Чудно!
— Собственно, именно поэтому я и хотел вас увидеть.
— Меня?!
— Конечно вас. Вы единственный целитель,
— Вот как? А я полагал, вы на дружеской ноге с хозяйкой этого заведения…
— Хорошо, переформулирую, — легко согласился Колычев. — Единственный, кто при этом еще не забронзовел.
— Вы все шутите…
— Отнюдь. Я сейчас занят обустройством моего нового корабля, в числе прочего там имеется и лазарет с операционной. И я был бы чрезвычайно обязан, если бы вы осмотрели его, на предмет соответствия новейшим веяниям в медицине, а также возможного улучшения.
— Хорошо, но почему именно я?
— Во-первых, любезнейший Павел Александрович, я вам доверяю.
— А во-вторых?
— Во-вторых, довольно и первого.
— Извольте.
— Кстати, как ваша практика?
— Все хорошо, — нервно дернулся Крылов. — А почему вы спрашиваете?
— Просто так. Мы давно не виделись и не работали вместе.
— Действительно.
— А еще, уважаемый доктор, я вас хорошо знаю. Выкладывайте, что у вас случилось?
— Черт бы вас взял, Колычев! Неужели так заметно?
— Для меня, да.
— Вы знакомы со светлейшим князем Ливеном?
— С которым именно?
— Директором департамента.
— Более или менее. Он был у нас на свадьбе и… кажется, вы с ним говорили. Он что, ваш пациент?
— У вас прекрасная память даже для одаренного. Как, впрочем, и интуиция вместе с логическим мышлением. Убойный коктейль!
— Значит, я угадал.
— Да.
— И что же случилось?
— Назначенные мной процедуры прошли более чем успешно, и большинство органов его светлости стали как у молодого.
— Но не все? — вопросительно посмотрел на собеседника Март.
— Увы! Вы же понимаете, наша методика еще только исследуется, полной картины процессов нет…
— И какой же орган отказался сотрудничать?
— Скажем так, — помялся врач. — Репродуктивная функция не восстановилась!
— В каком смысле? — переспросил Март, но тут же сообразил и разразился звонким смехом.
— Вам смешно, — скорбно поджал губы Крылов, — а он написал на меня жалобы во все возможные инстанции. Я хотел обратиться за помощью к Ермольевой, но…
— Зинаида Виссарионовна назвала вас шарлатаном, напрасно растрачивающим свой талант на сомнительные опыты?
— А вы откуда знаете?
— Неоднократно слышал от нее подобные обвинения. Кстати, а почему вы не обратились ко мне?
— Да неудобно, как-то… вы только что женились и вообще…
— Понятно. Ладно, давайте все-таки посетим «Александру», а потом подумаем, как помочь вашему горю.
Красавица яхта и ее медицинский отсек привели доктора Крылова в восторг.
— Боже мой, как у вас тут все замечательно устроено! — с мечтательной улыбкой заявил он, — вы знаете, я частенько вспоминаю времена, проведенные с вами и вашими друзьями на корабле, как счастливейшие в моей жизни…
— Так в чем проблема? — пожал плечами Колычев. — Давайте их вернем!