Большая игра
Шрифт:
– Понял.
– Я был не прав? – типичный вопрос бывшего бойца спецназа, привыкшего действовать исключительно по приказу. Увы… в нашем деле никто приказывать не будет. И правильным – чаще всего бывает то решение, которое пришло на ум первым. Потому что если не сделать хоть что-то – уже никогда ничего не сделаешь.
– А хрен его знает. Все равно ничего уже не поправить.
Я достал спутниковый телефон, активировал, посмотрел.
– Сигнал плохой. Надо встать повыше.
– И еще. Они пытались убрать меня.
– Кто? – не понял я.
– Чехи. Подошли двое, спросили, продаю ли машину. Потом – один без лишних слов – попытался ножом…
– И?
– Там лежат.
– Вот, это хорошо. А как узнал, что чеченцы?
Дэн пожал плечами.
– Чех он и есть чех.
– Интересно. А пуштуна,
– Я их вживую не видел.
– А если увидишь?
– Чего сложного. Признаки то одни.
Я посмотрел на часы, поправил ремень автомата. Надо еще найти место, чтобы вертолет мог сесть. Не на своих же двоих.
– Пошли…
Арлекин
Министерство обороны России
Главное разведывательное управление Генерального штаба
Особо секретный фонд
Документ особой важности
Копий не снимать
Вскрыть только с согласия Начальника управления
Арлекин
Действующий источник
Особо ценный источник
Включению в справочные материалы не подлежит!
117
Агент Арлекин сообщает, что в северных провинциях Афганистана ведется работа по созданию долгосрочной инфраструктуры для подготовки террористических групп для действий на постсоветском пространстве. Так, близ г. Мазари-Шариф под видом укрепленного лагеря Афганской национальной армии создается база для подготовки террористов на две тысячи человек. В самом г. Мазари-Шариф замечены лица, разговаривающие на славянских (возможно, украинский, польский, белорусский) и тюркских диалектах.
Гражданскими подрядчиками на аэродром Баграм с территории Турции и Ливии доставляются активные боевики организации Исламское государство, далее они отпускаются в целях ведения подрывной и разведывательной работы против правительства Афганистана в среде малых наций и народностей Афганистана (таджики, туркмены, узбеки, хазарейцы), создания террористических групп, проникновения на территорию Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана. Большинство боевиков принадлежат к тем же этническим группам, владеют языками национальных меньшинств и навыками активной пропаганды.
Со стороны США указанную работу координирует начальник станции ЦРУ в Кабуле, Кристофер Уолтер СТАРК.
Пометка – доложено Президенту Российской Федерации, министру обороны Российской Федерации
Кант. Частичка России в киргизских горах. Когда-то считалось, что это бессмысленная трата денег и демонстрация флага – но после Сирии никто так не считает. Южнее – в Мары находится первая в мире индийская военная база за пределами Индии [11] . Мы находимся здесь для того, чтобы попытаться собрать воедино, остановить расползающийся под нашими пальцами старый добрый мир…
10
Организация договора коллективной безопасности. Несмотря на отсутствие пиара, организация серьезная, потому что в ней – вторая и третья армии мира, Россия и Китай.
11
Это, правда, Индия ведет переговоры о предоставлении базы Мары в долгосрочную аренду. Если переговоры увенчаются успехом – это будет первая индийская база за границей. Индии она нужна для того чтобы контролировать Афганистан и одновременно попытаться помочь ему. Мало кто знает о том, как
Два транспортника – сняли нас с посадочной площадки, как только стемнело, и перебросили на базу Кант. Ночь – мы уже провели среди своих, в настоящей, нормальной постели. И пусть это была всего лишь армейская койка в комнате отдыха летного состава – это настоящий рай для тех, кто не мог позволить себе нормально поспать трое суток.
Проснулся я, когда на часах было двенадцать. Двенадцать часов следующего дня, который для кого-то наступил, а для кого-то – уже нет.
Аль-хамду ли-Лляхи аллязи ахйа-на ба‘да ма амата-на ва иляй-хи-н-нушур!
Хвала Аллаху, Который оживил нас после того, как умертвил нас, и к Которому мы вернёмся после воскрешения – машинально пробормотал подходящее ду’а я.
Хлопнула дверь. В комнату зашел Дэн, он был в сером спортивном костюме. Не армейском.
– Проснулся? Нас в штаб.
– Москва?
– Прилетели утром. Что-то серьезное.
Я зевнул, потом одним движением, без рук – встал.
– Дай нам Боже и завтра того же… – пробормотал мудрость уже родных осин я.
– Как думаешь, что там произошло? – спросил Дэн.
– Не морщи мозг насчет этого.
…
– Все что нам суждено узнать, мы узнаем. А если не узнаем – то Аллах не велел. Пошли.
Передвижной штаб – был прямо в самолете. Это был небольшой самолет – салон, ранее он принадлежал министру обороны. Сейчас – старый Ту-154 отдали ГРУ. Сейчас в нем прилетел Андрей, куратор нашей группы, и его непосредственный начальник, контр-адмирал Дементьев. Один из немногих флотских офицеров в разведке, бывший резидент в Сирии. После смерти генерала Сергуна – он занял пост командующего активными операциями – то есть диверсионно-подрывной деятельностью по всему миру. Он был в своей флотской форме, повседневной и носил разрешенную на флоте бороду, что делало его похожим на арабского шейха.
– Господа…
В армии – слово «господа» как то не приживается, остаются товарищи – но есть офицеры, которые упорно употребляют именно это обращение. Дементьев из таких.
– … разбор полетов отложим нам потом, времени на него нет. Вам удалось принять информацию от агента, информация оказалась особо важной. На ее расшифровку и принятие мер будет выделена отдельная группа, перед нами же сейчас встает другой вопрос.
Дементьев посмотрел на меня, и я понял, что впереди меня ничего хорошего не ждет.
– Агент Арбалет, которого вы завербовали и который сейчас работает в Кабуле – передал с вами стратегически важную информацию. Речь идет о готовности представителей исламского бандподполья в Афганистане, в частности сети братьев Хаккани, и организации Талибан – организовать нелегальную встречу в Кабуле и его окрестностях с представителями высшего руководства Российской Федерации. Они готовы вступить в переговоры с Российской Федерацией с тем, чтобы после их победы определить статус Афганистана для Российской Федерации как дружественный и гарантировать, что никакие террористические группировки, борющиеся против России и отдельные террористы – не получат в талибском Афганистане ни крова, ни помощи, ни сочувствия…
Вот так…
Конечно, можно было бы возмутиться – ведь нам предлагали переговоры те, кто резал и жег наших солдат в восьмидесятые. Но я давно жил Востоком и понимал, насколько все здесь относительно. За погибших здесь мстили, но после того, как отомстили – могли сидеть за общим столом, и есть от одного куска хлеба. Здесь жизнь – относительна, как и смерть.
И важно не то, сколько наших здесь уже погибло – а то, скольких можно будет спасти этой тайной и циничной договоренностью. Сколько бомб не взорвется. Сколько террористов не получат в Афганистане кров, стол и полигон. Сколько человек не будет взорвано, расстреляно, сожжено заживо. Ведь заботиться надо не о мертвых. Заботиться надо о тех, кто еще жив.