Большая книга летних приключений
Шрифт:
– Не надо недооценивать современную молодежь, – сказал я. – Молодежь не только в компьютеры играется, молодежь еще и делом занята...
– Пойдем, Куропяткин, – толкнула меня в бок Тоска. – Нам обед пора готовить.
– Ну, не смею вас задерживать, – Агранцов встал, поклонился. – Держите меня в курсе ваших этнографических изысканий.
– Всенепременно, – сказал я.
– Если пойдете ловить оборотня, кликните меня. Интересно будет.
– Всеобязательно, – Тоска подтолкнула меня к выходу.
Мы
Тоска достала блокнотик, записала: «Николай Агранцов, знакомый. Оборотни – вымысел, во всем виноваты собаки. Перцовый баллончик». А потом добавила: «Зачем сейф???»
– Тоска, неужели ты будешь готовить обед? – спросил я.
– Нет, конечно. Обед прекрасно приготовишь ты. Насколько я помню, ты искушен в кулинарном искусстве.
Я вздохнул. Тоска была права. Готовил я гораздо лучше, чем она. Обедать подгоревшей яичницей мне вовсе не хотелось. Я вознамерился накормить общественность окрошкой, но судьбинушка распорядилась иначе.
Когда мы вернулись, бабушка была уже дома.
– Где вы все бродите, с утра ничего не ели. Сейчас я скорых оладьев напеку. Молоко-то прокисшее опять привезли, – проворчала баба Надя и погрозила кому-то кулаком.
Тоска засмеялась и шепнула мне на ухо:
– Вот у кого на самом деле ядовитые слюни, так это у Мобилы. Даже молоко прокисло.
Бабушка строго посмотрела на Тоню. Антонина сразу перестала улыбаться.
– Мы заходили в гости к одному интересному человеку. Ты его знаешь, – сказала Тоска. – Коля Агранцов, интеллигент и философ.
– Знаю, как не знать этого бездельника. Всю жизнь на шее родительской просидел. Как сыр в масле катался. Ничего не делал. Родители ему и квартиру в городе сделали, и денег давали. А он что? Как был лодырем, так и остался, – ответила бабушка. – Даже не выучился ни на кого, дурак какой. Родители умерли, царствие им небесное, так он приехал дом ихний продавать. Нечего к нему ходить, плохой он парень.
Вообще, по большому счету, Агранцов мне понравился, я решил, что бабушка просто ворчит.
– Вы лучше бы заглянули к Митрофанычу, – сказала она. – Он старый охотник и такого вам может порассказать. Он сейчас в совхозном саду работает сторожем. Все развалилось, а сторожа сторожат... Смешно. Ладно, хватит болтать, садитесь к столу. Оладьи надо есть горячими.
На кухне зашкворчало масло, и уже через пять минут мы рубали скорые оладьи со сметаной, с вареньем, с медом. Вкусно. Богато вредным холестеролом, разрушающим сердце, сосуды, суставы, но очень вкусно.
Глава 7
ПОЧЕМУ ЗАКРЫТ АМБАР?
После обеда мы отправились к Митрофанычу.
Ну, не совсем после обеда, после такого обеда двигаться было тяжело. Поэтому целый час мы валялись
– Что ты скажешь про Агранцова? – спросила меня Тоска.
– Ничего.
– Он мог быть оборотнем?
– Всякий мог быть оборотнем. Всякий.
– И что нам делать?
– Пока ничего сделать мы не можем. Одна бабушка выбыла, кто остался?
– Захаровна, моя бабушка, бабка Оля, Митрофаныч – он охотник, Агранцов, еще старушки, штуки три-четыре... Ну, Рукасовы. Всего человек пятнадцать, наверное. Больше всего бабушек.
– Что ж, мы имеем классическую ситуацию «закрытой комнаты», – сказал я. – Есть жертва, есть преступник, есть ограниченное пространство. Убийца в этой комнате. Осталось его только найти.
– То есть подозревать нельзя только Никитичну, которая загремела в больницу?
– Ну, я бы не стал ее исключать однозначно. Но по большому счету да.
– И даже мою бабушку ты подозреваешь? – удивилась Тоска.
Я не ответил.
– Да, – Тоска потерла лоб. – Я несколько не ожидала... Поэтому...
– Поэтому будем ждать. А пока не мешай, я буду думать.
На самом деле я совсем не думал, я дремал. Думать после обеда вредно, вся кровь отливает к желудку, мозг от этого испытывает кислородное голодание, мысль не идет.
Как следует кислородно поголодав, мы двинули к старому охотнику, неплохо было бы чего-нибудь из него выудить... Может быть, он что-то слышал или видел. Наверняка видел. Ведь домики старушек, которых посетил ночной гость, находятся рядом с садом. А он его вроде как охраняет.
Митрофаныча пришлось долго искать. Ведь он жил в сторожке, расположенной почти в самой глубине сада. Это было хорошо, подворачивалась возможность поближе познакомиться с местной фруктовой легендой.
Сад меня не особо впечатлил. Видимо, раньше он и в самом деле был грандиозный и величественный, теперь же от него осталась одна небольшая рощица. Размером, может быть, с футбольное поле или чуть больше.
– Я думал, яблоневый сад будет... Ну...
Я широко развел руками, как бы показывая, каким должен быть мой сад – от горизонта до горизонта.
Вокруг футбольного яблочного поля распространялся лес корявых засохших деревьев. Некоторые яблони упали, другие были уже спилены. То ли на дрова, то ли на художественные поделки.
– А чего остальное, засохло все? Плодожорка одолела?
– Какая плодожорка? Раньше по речке лес сплавляли, уровень воды был высоким. Лес весь вырубили, плотину спустили, вода ушла. И яблони стали засыхать. Так все и получилось.
Живых яблонь осталось мало, а аромат остался. Убойный, мощный аромат, он растекался вокруг, как густое желе, у меня даже зачесалось в носу.