Большая книга приключений для мальчиков (сборник)

Генка читал стихи:

Грузовик тряхнуло. Генка ойкнул и прикусил язык. Но в кузове удержался — растопырился ногами, а свободной от сумок рукой крепко ухватился за подвернувшуюся цепь. Витьке повезло меньше — он подлетел со скамейки в воздух, повисел там секунду как бы в раздумьях и осыпался на дно кузова. Молочные бидоны брякнулись на него.

Водитель остановил машину и высунулся из кабины.

— Целы? — спросил он.

— Частично, — ответил Генка. — Вы бы осторожнее ехали, дяденька, не барабаны везете, человеков везете.

— Дорога такая, — вздохнул водитель, — я не виноват. Тут и на тракторе иногда застревают…

Витька выбрался из-под бидонов.

— Живой? — прошепелявил Генка.

— Угу, — Витька тер колено. — Только ногу немного поломал. Так, ерунда, всего в трех местах…

— А я вот язык чуть не откусил, — Генка показал прикушенный язык. — Жил бы теперь без языка. Вот тебе и „буря мглою небо кроет“, вот тебе и Александр Сергеевич Пушкин, вот тебе и учи…

— Ничего, — ответил Витька. — Ничего. За эти две недели ты у меня всего Пушкина наизусть знать будешь. Как миленький.

— А куда деваться? — Генка сделал скорбное лицо. — Экзамены-то сдавать надо. А там вопрос: „Любимое стихотворение А.С. Пушкина“. А Пушкин, между прочим, сам говорил, что у нас в России две беды — дураки и дороги! [1]

— Это, кажется, не Пушкин говорил, — заметил Витька.

— Без разницы, — Генка сплюнул за борт кровь. — Все равно две беды…

— Зато места у нас самые лучшие, — вмешался водитель. — И колхоз самый богатый в области. Все есть, даже фонтан. А в следующем году это проведут, как его…

— Электричество, что ли? — съязвил Генка.

— Какое электричество?! Интернет, вот что! Будем, как все, — с Интернетом!

— Фонтан они сделали, Интернет сделают, а дорогу вот сделать не могут, — пробурчал Генка. — Двадцать первый век… Буря мглою небо кроет…

— А дорога Людмиле, твоей тетке, и ни к чему вовсе, — ответил водитель. — Сделаешь дорогу, сразу разные там понаедут — и жизнь испортится. Всех ее уток переворуют. У нас ни к одной ферме дорог нету. Это даже удобно очень — пока молоко с фермы, к примеру, на завод везешь,

— Это точно, — сказал Генка. — Дорога — худшее изобретение. Сначала дорогу построят, потом, глядишь, носки каждый день менять начнут. И вся жизнь насмарку.

Водитель не ответил. Он обиделся, вернулся в кабину, завел мотор, и машина двинулась дальше. Но теперь водитель не спешил, шел медленно и самые глубокие рытвины старался объезжать. А Генка и Витька крепко держались за борта, отпинывали ногами громыхающие бидоны и вспоминали Пушкина. Это было даже весело.

— Тетка моя — фермер, — рассказывал Генка. — Или фермерша. Дети ее в город уехали, она теперь одна живет и птиц разводит. Рада нам будет — вот увидишь. Пару неделек поживем, молочка попьем настоящего, побездельничаем…

— Это хорошо, — Витька тер колено. — Я молоко люблю. И сыр. И бездельничать тоже люблю…

— Сыру полно, — хвастался Генка. — У них в колхозе даже свой сыроваренный завод есть, хоть и маленький. Там всего завались. А река!.. А озеро… Оно, знаешь, такое, типа волжского залива — метров двести в ширину. Вода прозрачная, как минералка в бутылках!

— А раки есть? — спросил Витька.

— И раков завались, — заверил Генка. — Раков как грязи. Хоть руками лови.

— Вот здорово! Будем раков варить. Они, как креветки, вкусные.

— Это точно…

Грузовик стал спускаться к небольшой извилистой речке, вода в которой была коричневая и густая по виду.

— Речка Номжа, — сообщил Генка. — В ней хариусы водятся. Хариусы чайного цвета.

— Ненадежный какой-то, — Витька указал на мостик. — Хлипкий. Не свернемся? Там даже перил нет…

Генка пожал плечами, показав этим, что свернутся они вряд ли, а что если даже и свернутся, то ничего особо страшного не произойдет.

Грузовик медленно спускался к реке. Возле мостика он остановился, выждал зачем-то минуту и лишь потом принялся перебираться на другую сторону.

— Это хорошо, что Хаван ртуть в школу притащил, — Генка ощупывал язык. — Теперь раньше, чем за две недели, не очистят. А у нас каникулы лишние образовались. Просто классно!

— Как бы на лето учебу не отодвинули… — вздохнул Витька.

— Все равно летом делать нечего, — равнодушно сказал Генка. — Лучше в школу ходить, чем на даче корячиться.

— А зачем это он? — спросил Витька. — Хаван-то… Ну, ртуть притащил?

— Контрольной убоялся, — Генка чесал живот. — Ему мать сказала, что если он контрольную не напишет — будет все лето с репетитором заниматься. А он летом на Кипр хотел. Теперь ему ни Кипра, ни летнего отдыха. А предки еще двадцать штук за очистку школы заплатили. Ибо ртуть — яд. Ртутные каникулы — что может быть лучше?

Машина стала забираться на невысокий холм.

— Между прочим, это не простой холм, — рассказывал Генка. — Его приказал насыпать один ордынский хан. Потому что у него в этой реке дочка утонула. Дочку звали Номжа, он и реку так велел назвать. Каждый воин взял по горсти земли и кинул на могилу дочки хана, и получился холм…

— Брехня, — сказал Витька. — Таких холмов везде полным-полно. И что, под каждым ханская дочь лежит?

— Не под каждым. Но под многими. А с чего тогда эти бугры берутся?