Большая книга приключений кладоискателей (сборник)
Шрифт:
– Не правду, что ли, говорю?
– Правду, конечно. Ты со-вер-шен-но прав. Только вот что делать – непонятно.
– Спать, – объявил Батон. – Не знаю, как у вас, а у меня спина разламывается напополам. С шести утра лопатой махал, а щас уже второй час ночи. Атаман, я с дедом на печи лягу, ты – на раскладушке, а девчонки – на кровати с диванкой, там постелено.
– Ага, – кивнул Атаманов, который, кажется, даже не слышал сказанных слов и по-прежнему не сводил глаз с оружия. Девочки вдруг почувствовали, что действительно устали,
Через полчаса лежания в темноте Полундра поняла, что заснуть не может. Во-первых, рядом громко сопела Белка. Во-вторых, тикали, как бомба с часовым механизмом, старые-престарые ходики на стене. В-третьих, что-то угрожающе шуршало за печкой, и Юлька подозревала, что там мыши, а может, даже крысы. Напугать Полундру было трудно, но крыс она недолюбливала. К тому же дверь в кухню оставалась полуоткрытой, и Юлька видела, что Атаманов по-прежнему сидит за столом. В конце концов она не выдержала, встала и на цыпочках прокралась на кухню.
– Серега, чего не спишь?
– Сейчас пойду. – Атаманов, не глядя на Полундру, держал в руках меч. – Слышь… А вдруг он правда князя?
– Все может быть, – осторожно сказала Юлька, протягивая руку за вторым мечом – кривым, с камнями на рукоятке. – А вот этот – хана Батыя. Или как его… Тохтамыша. И не очень даже тяжелый. – Она замахнулась. – Эх, и чего я не пацан? Надо же было девчонкой родиться! Несправедливо же!
Атаманов, хорошо знавший Юлькину обиду на судьбу, сочувственно вздохнул и попытался утешить:
– Тебе и так в правой полузащите цены нет. Такого «крученого» даже мне не запустить.
– Ну и что? – накуксилась Юлька. – Все равно в настоящий футбол не возьмут.
– Иди в женский, есть же…
– Щас! Очень надо – с бабьем играть. Атаманов, а ну, вставай! – Юлька приняла воинственную позу, выставив вперед кривой меч. – Я, хан Батый, вызываю на бой князя Владимира! Иду на «вы»! То есть на «ты»! Защищайся, волчья сыть, травяной мешок!
– Я тебе что – лошадь?! У, м-морда татаро-монгольская! – не остался в долгу Атаманов, хватая длинный меч. – Щас как дам по сусалам! Понаехали тут со своей Золотой Ордой, здесь местным самим жрать нечего… Ура-а, в атаку!
Старинные мечи со звоном ударили друг о друга. Но то ли меч Атаманова был тяжелее, то ли сам Серега сильнее – кривой ятаган тут же вылетел из Юлькиных рук. Истошный визг «хана Батыя» смешался со звоном разбитой посуды, непечатной руганью «князя Владимира» и испуганными криками с печи и из комнаты:
– Эй, что случилось?
– Атаман, у тебя там упало что-то? – Батон спрыгнул с печи, ловко попав ногами прямо в Пантелеичевы валенки. – Полундра, чего орешь? Мыш, что ль, пробежал? Ты бы в него кроссовкой – и все. Оба-на… Ну, вы даете!
Последняя фраза была сказана уже после того, как выскочившая из комнаты Натэла зажгла свет. Пол в углу был усеян осколками битых чашек. Абажур из соломки на лампочке
– Сергей, Юля, вы с ума сошли? – интеллигентно поинтересовалась Натэла. – Кругом люди спят…
– Поспишь тута, как же! – Из-за ситцевой занавески, отгораживающей полати, выставилась борода Пантелеича. – Ето что у вас за мамаево побоище?
– Федор Пантелеич, извините, – пискнула Юлька, – я вам посуду разбила…
– Врет она, это я разбил, – буркнул Атаманов. – Ты не переживай, Пантелеич, я тебе в следующий выходной целый сервиз привезу, мамане он все равно не нравится.
– Очень надо… – зевнул Пантелеич. – Разбилась – и леший с ней, места больше. Сами-то целы?
– Полундра, ты как? – повернулся Серега.
– Нормально… – проворчала, вставая с пола, Юлька. – Спасибо, хоть не по башке звезданул… И где вот он теперь, меч-то? Вдруг по винтикам развалился?!
Кривой ятаган нашелся за дверью, целый и невредимый. Сразу успокоившийся Серега нежно погладил длинный меч, все еще бывший в его руках… и вдруг завопил:
– Полундра, Батон, глядите сюда!!!
– Ну не жизнь, а просто мучение… – простонала Белка, только сейчас высунувшая нос из комнаты. – Чего ты орешь, чудо в перьях? Мало того что разбудили, так еще и…
Но ее никто не слушал. Все стояли кольцом возле Атаманова, который держал в руках меч и круглыми глазами разглядывал клинок. От удара по ятагану темный налет с лезвия отлетел, и обнажилась, заблестела синяя полоска чистого металла, на которой смутно виднелись славянские буквы.
– Что написано? Что? Что? – наседали на Серегу со всех сторон. Но при тусклом свете лампочки тот, как ни старался, не мог разобрать надпись.
– Завтра все прочтете, – наконец решил Пантелеич. – Утро настанет, при свете и разберетесь. А чичас – по койкам, архаровцы! Ночь-полночь, всех тараканов мне перепугали! А оружию сюда дайте, пусть у меня полежит от греха подальше.
С этими словами Батонов дедуля сгреб мечи в сумку и, кряхтя, поднял ее на печь.
– Радикулит у него, видите ли… – пробормотала сердитая Полундра, насильно увлекаемая Белкой в темную комнату. – Симулянт старый… Серега, ты спишь уже?
– Сплю! – раздался свирепый голос с раскладушки. – И ты спи, Батый хренов… Училась бы лучше того… кашу варить.
На такой неутешительной ноте Юлька и заснула.
Утром под окнами заверещал автомобильный гудок. Юлька вскочила первая и прижалась носом к окну. Там стоял ясный денек, рябина в палисаднике бодро топорщилась остатками листьев и красными кистями, и о вчерашнем дожде напоминали только капли воды на ветвях куста сирени. За забором виднелась белая крыша подъехавшей «Волги». Полундра присмотрелась и заорала: