Большая книга ужасов – 11

Русланова Марина

– А почему лошадь была именно белая? – удивилась Маша.

– Белый цвет символизирует чистоту. Но почему на лошадь посадили ребенка? – задумался Сашка.

– Потому что маленькие дети чисты и безгрешны! – гордо блестя глазами, выпалил Егор.

– Сашка, в вашей деревне имеется белая лошадь и безгрешный ребенок? – усмехнулся Димка.

– А я, по-твоему, грешник? – обиделся Егор.

– Ладно, будем считать, что всадника мы нашли. А как быть с лошадью?

– У Крыниных есть белая лошадь, но они говорят,

что она не белая, а мраморная. Но как мы ее выпросим? Могут не дать, они такие прижимистые. Если только баба Глаша попросит. Ей, наверное, не откажут. В прошлом году их Линда заболела, а баба Глаша ее вылечила.

– А Линда – это кто? – не поняла Маша.

– Линда – это белая лошадь, – пояснил Сашка.

Ребята легли спать, оставив Димку за дежурного, он днем выспался. Всю ночь до рассвета Димка смотрел в окно. Пару раз ему показалось, что за оградой мелькнуло что-то белое, но уверенности не было, могло просто примерещиться. Когда на горизонте забрезжил серый рассвет, Димка потер воспаленные глаза, разделся и лег рядом с Сашкой и Егором.

Глава VIII

Нечисти становится больше

С помощью бабы Глаши белую лошадь ребята получили. В этом им повезло, не повезло с погодой. Серое туманное небо каждую минуту грозило разразиться дождем. И по закону подлости, как только они вошли в ворота кладбища, заморосил мелкий, противный дождь. Вскоре глинистая земля размокла и превратилась в липкое месиво.

Егор горделиво восседал на Линде, направляя ее от могилы к могиле. Ребята уныло плелись следом. Одежда промокла и неприятно липла к телу, на башмаках налипли большие куски глины, и это значительно затрудняло передвижение.

К трем часа дня они обошли примерно три четверти кладбища. Лошадь вела себя спокойно, и настроение у ребят было под стать мерзопакостной погоде.

– Может, сходим домой пообедаем и переоденемся? – робко спросила Маша.

– Хорошо бы, – вздохнул Димка.

– Если мы пойдем домой, то сегодня на кладбище не вернемся. Переоденемся, отогреемся, поедим. Кто захочет уходить из уютного дома и под дождем бродить по кладбищу? – резонно заметил Сашка. – Надо закончить обход.

– Надо так надо, – поникла Маша.

Еще часа три они бродили по кладбищу, не пропуская ни одного могильного холмика. Егор давно потерял горделивую осанку. Он сиротливо скорчился на широкой лошадиной спине и мечтал о сухой одежде и обильном обеде.

В седьмом часу вечера ребята покинули кладбище и направились к дому Крыниных возвращать Линду.

Заехав в ворота, Егор с облегчением сполз с лошади. Ребята собрались поблагодарить хозяев и уйти. Но хмурый хозяин молча вручил им скребок, ведро с водой и ушел в дом.

Димка растерянно крутил в руках скребок:

– Что это значит?

– Это значит, что

нам предстоит чистить Линду, – вздохнул Сашка и предложил: – Вы идите, все равно не умеете, я один справлюсь.

Но из солидарности ребята остались и помогали, как умели. Почистив лошадь, они получили одобрительный кивок хмурого Крынина и, еле волоча от усталости ноги, разбрелись по домам. Они договорились переодеться, поесть и прийти к Сашке.

Димка и Егор быстро выполнили намеченную программу и вот уже полтора часа ждали Машу. Дождь прекратился, но небо оставалось серым и мрачным. Стремительно сгущались сумерки, а Маши все не было. Терпение ребят достигло предела.

– Все, идем за ней. Если она не собралась, пусть пеняет на себя, больше ждать не будем, – рассердился Димка.

Но едва они шагнули за ворота, из соседних ворот выпорхнула сияющая Маша. В белой куртке-ветровке поверх голубого спортивного костюма и в отмытых до блеска белых кроссовках. Девочка подошла поближе, и Димка с подозрением принюхался к ее кудрям. Так и есть, нос уловил запах шампуня. Значит, пока они ее ждали, противная девчонка спокойно сушила кудри. И заляпанные глиной промокшие кроссовки успела отмыть и высушить.

– У тебя совесть есть? – стараясь держать себя в руках, спросил Димка. – Мы тебя ждем, а ты красоту наводишь.

– Совесть есть, но это не значит, что я должна выглядеть лахудрой. От этого мерзкого дождя у меня волосы склеились, я не могла их не помыть. Потом пришлось ждать, пока они высохнут.

– Полагаю, кроссовки ты сушила гораздо дольше, – не выдержал Димка. – Могла бы обуть что-нибудь другое, туфли например.

– Еще чего! – фыркнула Маша. – Кто же надевает под спортивный костюм туфли?

Димка открыл было рот, чтобы обвинить Машу в кокетстве и непонимании ситуации, но вмешался Егор:

– Поругаться вы можете и у Сашки. Какая вам разница, где перепираться? На улице совсем темно, а нам идти через всю деревню.

– До полуночи еще далеко, – отмахнулся Димка.

– А ты уверен, что вампиры выходят из убежищ ровно в полночь? Вспомни, в двенадцать часов она уже бродила возле нашего дома, – напомнил Егор. – Они просыпаются после захода солнца, а солнце уже село. И у меня такое ощущение, что на нас кто-то смотрит.

Димка беспокойно огляделся и почувствовал витавшую в воздухе тревогу. Он взял Машу и Егора за руки, и ребята, ежеминутно озираясь, торопливо зашагали к Сашкиному дому. Несколько раз им казалось, что в темных проулках мелькает белое платье. Останавливаться и всматриваться они не решались, лишь убыстряли шаги, почти бежали. До Сашкиного дома оставалось каких– нибудь триста метров, когда они увидели на лавочке у чьих-то ворот Жигиных дружков, Женю и Аркадия. Около хулиганов валялось несколько пустых пластиковых бутылок из-под пива.