Большая книга ужасов – 24

Усачева Елена Александровна

У кого? – Дядя Витя вновь перестал улыбаться и с такой силой встряхнул Наташку за плечи, что та поморщилась.

Гоша-дурачок… – испуганно пробормотала она. – Он над Валеркой живет. Обещал мне скрипку достать.

Как ты могла доверять такое дело незнакомому человеку! – Дядя Витя менялся на глазах – из милого друга семьи превращаясь в злобного старика.

Я же не знала! – начала оправдываться Наташка, чувствуя, как слезы обиды закипают у переносицы. – И вообще этот Гоша целиком мой человек. Сделает все, что я захочу.

Секунду

Виктор Львович буравил Цветочницу ледяным взглядом. А потом смягчился и потрепал Наташку по плечу.

Не расстраивайся! Все в порядке. – Перед ней стоял прежний дядя Витя. – Принесет так принесет. Это даже лучше.

Из-за двенадцатиэтажной белой башни раздался крик, эхом прокатившийся по соседним домам. Дядя Витя с Наташкой замерли.

Что это? – испуганно прошептала Цветочница, ближе придвигаясь к Виктору Львовичу.

Кажется, кого-то бьют, – пробормотал тот, быстрым шагом направляясь к подъезду гребешковско-го дома.

Но они не успели пройти и десяти метров, как из-за угла вылетел Валерка. Вид у него был ужасный. Волосы стояли дыбом, на бледном лице лихорадочно блестели глаза. Увидев Наташку, он бросился к ней.

Где он? – Костлявые руки цепко держали ее за плечи. – Я его найду! Он от меня не уйдет!

Кто? – одними губами спросила Цветочница.

Кто?! – гаркнул ей в лицо Валерка, всмотрелся в ее испуганные глаза и вдруг резко оттолкнул. – Кто?.. Кто?.. – прошептал он жалобно. – Здесь был… Недавно. Под землю залез… Я вернулся, а его уже нет. – Он опять метнулся к Наташке. – Ты его видела, да? Видела! Он должен был здесь проходить. – Руки потянулись к ее горлу. – Ты его прячешь!

Позвольте! – Виктор Львович попытался оттащить Валерку, но тот держался крепко. – А ну, пусти! – рявкнул дядя Витя.

От громкого звука Гребешков вздрогнул и разжал руки. Споткнувшаяся Наташка задом упала на асфальт. Валерка тут же обмяк, взгляд его потускнел. Он высвободился из рук дяди Вити и отошел на несколько шагов.

Ах, простите, – манерно произнес он. – Я не хотел доставить вам неудобства. Милая дама, приношу свои извинения, – повернулся он к Наташке, которая непонимающе хлопала ресницами. – Господа, – Гребешков выпрямился, гордо вскинув голову, – прошу простить меня. Этого больше не повторится.

С этими словами он крутанулся на каблуках и, все еще держась невероятно прямо, вновь ушел за дом.

Чего это с ним? – От удивления Наташка забыла, что давно не мешало бы подняться с земли. – Его троллейбус переехал?

Не троллейбус, – задумчиво пробормотал дядя Витя. – Это на него действует скрипка. Слышала, как он стал говорить? Скрипка увлекает его в свое время, в Средневековье. Ладно, показывай, где живет твой гениальный сыщик. Судя по всему, твое задание он выполнил. Это ведь был тот самый Гребешков?

Ну да, – Наташка наконец встала на ноги. – Только какой-то он странный. Кажется, у него

крыша уехала.

Голова от успеха закружилась, – слабо улыбнулся Виктор Львович. – Показывай.

А чего тут показывать? – Цветочница пошла вдоль дома. – Он здесь же живет, над Гребнем.

Они поднялись на седьмой этаж. Но как только Наташка ступила из лифта, как ей снова захотелось в-него забраться и ехать обратно.

Дверь Гошкиной квартиры была изрезана, как будто огромная собака драла дерматиновую обшивку когтями. В двух местах виднелись следы копоти.

Это точно его квартира? – с сомнением спросил дядя Витя.

Если он живет над Гребнем, то его. – Наташка тронула кнопку звонка. В квартире стояла глухая тишина. – Странно все это, – поморщилась Цветочница. – Чего это вдруг они все взбесились?

Значит, это действительно она, – себе под нос пробормотал Виктор Львович. – Невероятно.

Вы о скрипке? – Наташка окончательно запуталась. – Что тут происходит?

Да ничего особенного. – Виктор Львович выпрямился, лицо его приняло привычное внимательное выражение. – Дверь испортили какие-то хулиганы. Вероятно, из его же класса. А твоего Гребня кто-то сильно обидел, вот он и ходит сам не свой.

А что за бред он нес перед уходом?

– Начитался рыцарских романов. «Рыцарских романов? Гребень? Да он книжки сроду в руках не держал!» Но говорить вслух Наташка ничего не стала. Поведение дяди Вити ей тоже начало казаться странным. С чего это он вдруг стал таким спокойным? И про скрипку уже не говорит. Значит, здесь тоже что-то нечисто…

В молчании они вышли на улицу. Цветочница привычно подошла к скамейке, глянула наверх. Балконная дверь на шестом этаже закрыта. Музыки не слышно.

Она опустила голову и чуть не подпрыгнула от испуга.

Перед ней стоял Снежкин. Видик у него тоже был неважный. Лохматый, лицо исцарапано, под глазом синяк, рубашка местами порвана и в крови.

Что с тобой? – ахнула Цветочница. – Где скрипка?

Нет больше вашей скрипки, – хрипло ответил Гошка, устало падая на лавку. – Разбил я ее, чтобы больше людям жизнь не отравляла.

Разбил? – Виктор Львович потряс Гошку за плечи. – Но это невозможно!

А я сделал, – устало произнес Снежкин, снова усаживаясь на лавочку. – Что там? Дерево да струны. Хрупкая вещь.

Нет там никакого дерева! – вдруг заорал дядя Витя. – Ее нельзя разбить! Она из вечного материала.

Который раз за сегодняшний день Наташка не понимала происходящего.

Ничего не знаю, – как заведенный бормотал Гошка. – Если вам интересны остатки, то можете их поискать в помойке около нашей школы. – И он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону, потом поднялся и ленивой походкой направился к дому.

А ты видел, что у тебя с дверью? – крикнул ему в спину дядя Витя.

Ерунда, – не поворачиваясь, махнул рукой Снежкин.