Большая книга ужасов – 24
Шрифт:
Не устал, сосед? – остановился около приятеля Снежкин.
До этого рассеянный взгляд Гребня вновь стал жестким.
И ты здесь? – тихо спросил Валерка.
Дай-ка мне инструментик, – протянул руку Гошка. – Я тоже хочу попробовать.
Я вас здесь всех убью, – прошипел Гребешков, пряча скрипку за спину.
Сколько можно пугать – убью, убью? Ты на себя посмотри – без пяти минут покойник.
Убирайся! – заорал Валерка, складываясь пополам.
В ту же секунду Гошка прыгнул на него, одной рукой обхватил за талию и резко дернул
Никто нас больше не разлучит!
За спинами ребят раздался хохот.
Вдоль стены проплыл нечеткий силуэт Смерти.
Это мы еще посмотрим!
Снежкин боднул Гребешкова головой в живот. Вдвоем они покатились по полу. Валерка откинул руку со скрипкой подальше от цепких Гошкиных пальцев. Они бы еще долго возились на грязном полу, пыхтя и отплевываясь набившейся в рот соломой, если бы Снежкин не загляделся на побелевший от усилия кулак соседа – так сильно тот сжимал скрипку.
В следующую секунду Гошка сбросил с себя противника, перехватил его свободную руку и с силой вывернул ее на пол-оборота.
Валерка взвыл от боли.
Теперь посмотрим, как ты будешь играть!
Она сломана! Сломана! – причитал Валерка, отползая в угол.
Ничего не сломана, – замялся Гошка. – Обыкновенный вывих. Недельку поболит, распухнет, а потом все пройдет. Лед приложить надо.
Где я тебе здесь лед найду? – Гребешков совсем скис.
Дома в холодильнике, – отрезал Снежкин. – Заканчивай всю эту чертовщину и пошли по домам.
Скрипку не отдам! – Здоровой рукой Валерка прижал к себе инструмент.
Может, тебе и вторую вывернуть? – в задумчивости пробормотал Гошка.
Ничего, я и без рук сыграю! – Зажав скрипку под мышкой, Гребень на четвереньках пятился по коридору. – Меня уже ничего не остановит! Слышишь? Ничего!
С невероятной прытью Валерка крутанулся на месте и бросился наутек.
Эй, ненормальный! Стой! Никто ее у тебя не собирается отнимать. Ты передохни только!
Георгий!
Крик эхом прокатился по коридорам.
– Помогите! Кричала Любка.
Черт! – в сердцах выругался Гошка, посмотрел вслед убегающему Валерке и повернул в другую сторону.
Что за манера у этой девчонки все время попадать в какие-то неприятности?
«Нет, – как заклинание в сотый раз повторял про себя Снежкин. – С женщинами связываться ни в коем случае нельзя! А то так и будешь их из разных неприятностей вытаскивать».
В подвале уже никого не было. Только потревоженные крысы беспокойно бегали из угла в угол.
Какие неугомонные покойники, – под нос себе пробормотал Гошка, выбираясь обратно в коридор. – Им уже давно по могилам лежать надо, а они все суетятся.
Идя на крики, Снежкин выбрался к большому залу. Тяжелые темные гардины лениво колыхались на сквозняке – в больших стрельчатых окнах не было стекол. По центру
Любку уже привязали к шесту в центре костра, и особо шустрый паренек подкладывал под нее солому. Рядом, завернувшись в плащ, стоял высокий молодой мужчина с пышной копной светлых волос, с худым резко очерченным лицом и жестким взглядом. Это был тот самый старик, что пришел в библиотеку посмотреть на скрипку. Только на старика он был совсем не похож.
Скажите им, что я никакая не ведьма! – кричала со своего возвышения Любка мужчине в плаще.
Я не могу, – пожал плечами тот. – Им надо выместить на ком-то свою злобу.
Это издевательство! Детей нельзя жечь! – захлебывалась словами девчонка.
При чем здесь дети? – лениво протянул мужчина. – Они считают, что несут тебе благо. Очищающий огонь освободит твою душу, и она взлетит на небо.
Не хочу я на небо! – рыдала Кондрашова, пытаясь освободить руки от веревок. – Мне и здесь хорошо! Забирайте свою скрипку и катитесь ко всем чертям! Что вы ко мне привязались?
Скрипка? – рассеяно переспросил мужчина. – Ах да! Вообще-то правильнее это назвать неким артефактом… – Мужчина осекся, поняв, что сказал лишнее. Прокашлявшись, он продолжил: – Его предыдущий владелец… скажем так, остался мне должен. Я с превеликим удовольствием поболтал бы с ним о том о сем, задал бы ему пару-тройку вопросов… – Мужчина покосился на человека, сгорбившегося около костра. – Однажды, давно, этот замечательный предмет уже попадал мне в руки, но обстоятельства, имевшие место быть… – Он опять сделал паузу. – Допустим, я его выиграл. Скрипка моя. Но она чертовски привязчива ко всем, кто берет ее в руки. К тому же вы все лишние свидетели. Ты меня понимаешь?
И не собираюсь понимать!
Ну ладно, – кивнул мужчина, поворачиваясь к лохматой личности. – Хорошие я в этот раз жертвы привел? – спросил он человека в лохмотьях. В его голосе слышалось удовлетворение потрудившегося на славу человека.
Но это же еще дети, – слабо качнул головой человек в порванной одежде.
Значит, их силы хватит надолго. Мы со скрипкой дольше проживем.
Твоя смерть будет ужасна. – Человек в лохмотьях поднял вверх дрожащий палец. – Как и моя… Умирать каждый раз так мучительно…
Ничего, потерпи, – «успокоил» его старик, – в следующий раз не будешь делать скрипок.
Да, – грустно кивнул человек в лохмотьях. – В следующий раз я придумаю что-нибудь другое. Например, бомбу.
Кто это? – подошел ближе Гошка.
Это великий магистр Юстин, – торжественно произнес старик. – Его подвела случайность. В его замке жил колдун. Однажды этот колдун творил заклинание, но его перебили. Так Юстин попал в сады Франзеума. Там он взял черный шар желания. И превратил его в скрипку, потому что очень хотел изобрести подобный инструмент. С тех пор из-за этой скрипки все время льется кровь.