Большая книга ужасов – 28
Шрифт:
С этого момента все происходящее перестало быть замедленными кадрами кино.
Мишкин бросился обратно к окну, столкнул замершую на подоконнике Морковкину обратно на улицу, и вслед за ней выпрыгнул сам.
– Там сторож! Бежим! – выдохнул он, исчезая в ближайших кустах.
– Откуда он здесь? – удивился Борька, устремляясь следом за ним. – Вчера его не было.
– Не было – появился. – Коля еле переводил дух. – Это, наверное, из-за разбитого окна в спортзале, – догадался он. – Испугались, что
Сзади за ними никто не бежал, поэтому можно было остановиться и отдышаться. Мишкин в изнеможении опустился на землю. После столкновения со сторожем колени у него все еще дрожали. Рядом сопел Веселкин. Одна Сонька хранила спортивную выдержку и спокойствие. По опавшей листве прошуршали ботинки, левый немного прихрамывал.
– Так, может, вы сторожа за оборотня оба раза принимали? – осведомилась Морковкина, вставая в «позу Наполеона» – скрестила руки на груди, а ногу отставила чуть в сторону.
– Скажешь тоже!.. – начал Мишкин, но его перебили.
– Ну куда, куда вы убежали? – чуть не рыдая, кричал Эдик, продираясь сквозь ветки. – Надо было наверх идти, а не прыгать обратно. Кто же так поступает?
– Ты журнал отнес? – накинулась на него Морковкина.
– Какой журнал? – уперся скелет. – Я не знаю, где находится ваша учительская. В наше время она была на первом этаже…
– Так ты здесь учился? – хором спросили ребята.
Повисла тишина. Эдик дернулся из стороны в сторону, пытаясь подобрать слова.
– Э-э-э, – выдавил он из себя. – Я хотел сказать, что в моей школе учительская была на первом этаже. А как здесь, я не знаю.
– И где же ты учился? – хитро сузив глаза, спросила коварная Сонька.
– Не здесь. Далеко, – заспешил покойный Зайцев. – В другом городе.
– Еще скажи, в другой стране, – встал рядом с ним Веселкин. – Емельяныч, не мути воду! Быстро говори, как все было!
– Вы о чем? – воскликнул скелет, загораживаясь от ребят руками. – Я вас не понимаю!
– Ага! На «вы» перешел! – Сонька схватила его за костлявый локоть. – Быстро колись, что ты об этом деле знаешь!
– Что я могу знать, когда я только что появился? – продолжал упираться Эдик, пытаясь отцепить от себя Сонькины пальцы. Но хватка у Морковкиной была железная.
– Так где была учительская в ваше время? – противным голоском проблеяла Сонька.
– Ничего не знаю. – Покойный Зайцев перестал дергаться и, как партизан на допросе, гордо вскинул вверх подбородок.
– Нехорошо маленьких обманывать, – с чувством произнес Веселкин.
– Кого я обманул? – с искренним удивлением спросил Эдик. – Никого не обманул! Я просто не хочу туда один идти… – Он вдруг осекся.
Повисла неловкая пауза.
– Значит, ты хочешь идти туда вместе со всеми? – медленно начала
Зайцев вертел головой из стороны в сторону, щелкал челюстью, но нужных слов подобрать не мог.
– Какие упыри! – выдавил он из себя. – Там обыкновенный сторож сидел!
– Держите его, я сейчас приду, – скомандовала Морковкина, исчезая в кустах.
Ребята с двух сторон подхватили вяло сопротивляющийся скелет. Сонька тем временем пробралась обратно к школе, вскарабкалась на подоконник и заглянула в темноту холла первого этажа.
– Не толкайтесь, ведите себя тихо! – раздалась визгливая команда. – Вы их спугнете.
– Муза Ивановна, вы стоите на моей руке, – хныкал женский голос.
– А вы, Ольга Ароновна, перестаньте опускаться на четвереньки, это меня раздражает.
– А вы не пихайтесь! Так я никогда не найду свои глаза.
– Ты опять встал на мое место, – басил низкий мужской голос.
– Нет, это ты на моем! – ревел в тон ему другой мужской голос.
– Замолчите, миленькие мои! – упрашивал третий. – Они же нас услышат…
Вдруг перед Сонькиным лицом промелькнула темная тень, послышалось кошачье шипение. Морковкина скатилась с подоконника и побежала обратно.
– Так и есть! – торжественно произнесла она, вернувшись к ребятам. – Нас ждут! А ну, быстро говори, что задумал! – с кулаками набросилась она на сникшего Зайцева.
– Только не бейте! – воскликнул он, заламывая руки. – Я все скажу!
– Монолог номер два! – с сарказмом произнесла Сонька. – Послушаем.
Она ногами собрала небольшую кучку листьев и удобно на ней устроилась. Мальчишки отпустили Эдика и отошли назад.
– А что такое «монолог»? – шепотом спросил Мишкин.
– Совсем темный? – хмыкнул Веселкин. – Книжки читай больше!
– Мне книжки не нужны, – насупился Колька. – Я человек физического труда, спортом занимаюсь.
– Ну-ну, – покачал головой Борис. – Только ты с твой твердокаменной головой мог влипнуть в такую историю! «Монолог» это когда один говорит. Понял?
– И никто его не перебивает? – искренне удивился Колька.
– Он обычно сам с собой говорит, там перебивать некому, – успокоил его приятель.
– Тишина на заднем плане, – прикрикнула на них Сонька. – Давай, Эдик, мы слушаем.
– А что вы хотите? – встряхнулся всеми своими косточками скелет. – Думаете, так легко из могилы вылезти? Это вам хорошо – сунули журнальчик и пошли. А я?
– Отвлекаешься, Емельяныч, – остановила излияния Зайцева Морковкина. – Рассказывай, где ты с ними встретился и при каких обстоятельствах!
Мишкин в очередной раз восхитился умением своей дамы сердца разговаривать со взрослыми, но сразу же расстроился – ему до Соньки было далеко.