Большая книга ужасов – 29
Шрифт:
– Я же ненадолго, – оправдываясь, ответила Ксюха.
– Пропадешь, – в голосе домового прозвучала такая страшная тоска, что Ксюха поежилась и даже подумала: а может, и правда не ходить… Но она снова вспомнила Наташу и Славку.
– Митроша, я должна!
– Деревня умирает, – вдруг ни с того ни с сего сказал домовой.
– Разве кто-то умер? – испугалась Ксюха. – Хаврониха уморила?
Митроша покачал головой.
– Послушай, – догадалась спросить у него Ксюха, – а ты знаешь, что случилось со Славкой и Наташей? Где они?
– Не ходи! – уперся
– Митроша, а ты попроси бабу Любу, может, она поможет им и мне? – заискивающе попросила Ксюха.
– Она знает, – ответил Митроша, – а ты не ходи!
Ксюха уселась на подоконник рядом с домовым и задумалась. Маленький домовой боялся, это понятно. Он предупреждает Ксюху об опасности, это очень трогательно, но… Кто же побеспокоится о судьбе Наташи? А Славка? У них дома не живут домовые? Или они не настолько любят своих хозяев? Митроша просто сильно привязан к бабе Любе, поэтому и Ксюху защищает. А если бы ее родители купили другой дом? Что тогда было бы с Ксюхой?
«Нет-нет, все это не просто так, не случайно, – думала она, – все произошло именно так, как должно было произойти. Кто знает, может, я – единственная, кто в силах справиться с Хавронихой? Что, если я – последняя надежда для погибающей деревни? А я, вместо того чтобы спасать всех, сижу тут и болтаю с симпатичным Митрошей. Спасибо ему, конечно, но… Ведь это я уговорила Славку и Наташу пойти к Хавронихе. Значит, я виновата в том, что с ними случилось. Да и сам домовой только что сказал, что деревня умирает. Они все умирают – и не могут постоять за себя, не могут справиться с бедой. А баба Люба? Почему она ничего не предпринимает? Ведь она может! Или нет?» Мыслей было много. Ксюха тряхнула головой и, протянув руку, осторожно погладила Митрошу по мягкой шерстке. Он смешно и коротко заурчал, почти как кошка.
– Прости, Митроша, но я все-таки пойду, – вздохнула Ксюха, – но ты не волнуйся, я ничего не буду предпринимать, пока не выясню, что и как.
Митроша задрожал. Створка окна с силой захлопнулась, зазвенели стекла.
Ксюха прикусила губу: сейчас кто-нибудь проснется! Но никто не проснулся. В доме по-прежнему стояла тишина. Она хотела попросить домового, чтобы тот больше не шумел, но, взглянув на него, увидела, как тот грозит кулачком кому-то в окно.
Ксюха никого не увидела, только метнулась быстрая темная тень, пронеслась мимо окна раз, другой.
– Летучая мышь! – догадалась Ксюха.
И действительно, ночная летунья безбоязненно уцепилась лапками за наличник и повисла вниз головой, с любопытством наблюдая за Ксюхой и домовым. Казалось, ей доставляло удовольствие дразнить его.
Ксюха постучала костяшками пальцев по стеклу, но мышь не испугалась и не улетела.
– Доброй ночи, – услышала Ксюха и чуть не свалилась с подоконника. Под окном стоял тот, к кому она собиралась бежать этой ночью.
– Игнат Палыч?!
– Он самый, – колдун крякнул. Митроша прижался к Ксюхиному боку, его тельце сотрясала дрожь.
– Я ждал тебя нынче, – сказал колдун.
– Откуда вы… Ах да, – пробормотала Ксюха.
– Что
«О чем он говорит? – не поняла Ксюха. – Какой интерес?»
– Вы, кстати, обещали разобраться с Хавронихой, – напомнила она.
– Я и хотел, – отозвался колдун, – да за тобой разве поспеешь. Вот и наломала дров!
– Чего это я наломала? – насупилась Ксюха. – Хаврониха ваша Славкину невесту с черной свечкой по деревне бродить пустила. Я что, должна была из окошка на все это смотреть и радоваться? А вы тоже хороши! Ведь знали, что ведьма Светлану украла и мучила, что ж не остановили ее?
– Это не мое дело, – буркнул колдун.
– Не ваше? – переспросила Ксюха. – А чье же? Вы здесь живете, между прочим!
– Снова-здорово! – перебил ее Игнат Палыч. – Я не ссориться пришел, а по делу.
Ксюха заинтересовалась, сползла с подоконника, распахнула створку окна и свесилась на улицу:
– Ну, говорите…
Колдун сверкнул глазами и полез за пазуху.
– Вот, – сказал он, доставая оттуда что-то овальное, завернутое в тряпку.
– Что это? – не поняла Ксюха.
– Зеркало, – просто ответил он, – помнится, оно тебя заинтересовало…
Ксюха чуть ли не целиком свесилась из окна.
– Ну, заинтересовало, и дальше что? – спросила она нетерпеливо.
– А то, – неторопливо начал колдун, – хочешь помочь Славкиной невесте и всем остальным?
– Конечно! – вырвалось у Ксюхи. – Что надо делать?
Колдун удовлетворенно кивнул:
– А вот что. Надо, чтоб Лизавета посмотрелась в это зеркало…
– А, я поняла! Надо поднести зеркало к ее лицу, схватить ее за ухо и крикнуть: «Пошла вон!» Так?! – затараторила Ксюха. – Но у меня есть вопросы. Как мы ее найдем? И захочет ли она смотреться в это зеркало?
– Это я беру на себя, – почти вкрадчиво произнес Игнат Палыч, – а твоя задача – вовремя достать зеркало.
– Моя? – искренне удивилась Ксюха.
– Уж извини, – к колдуну вернулась его обычная суровость, – мне одному никак не справиться.
– Ну, надо подумать, – засомневалась Ксюха.
Колдун насмешливо оскалился:
– Испугалась? А кто тут недавно обвинял меня в бездействии?
Ксюха покраснела.
– И имей в виду, времени у нас мало. Наташка и Славка давно дома, так что со стороны никто ничего не заметил. Лизавета обвела тебя вокруг пальца!
– Дома? – удивилась Ксюха. – А я-то думала, что они погибли или что Хаврониха их держит где-нибудь в тайном месте.
– Незачем ей, – колдун снова неприятно оскалился, – твои друзья и так в полной ее власти.
– Она их заколдовала! – догадалась Ксюха. – Они теперь вроде Светки, да?
– Вроде, не вроде, – проворчал колдун, – ты лучше меня слушай! Лизавета, конечно, сильная ведьма, но и я кое-что могу. – Он приблизил свое лицо к Ксюхиному и прошептал: – У нее есть власть над деревней, а у меня – над ней. – И колдун постучал по зеркалу. – Здесь кое-что скрыто, то, что принадлежало Лизавете.