Большая книга ужасов – 48 (сборник)
Шрифт:
Но как только все замолчали, она опять надула губы и сделала усилие, чтобы заплакать. Тут Колька не выдержал:
– Знаешь что, я этим летом только на спортивный лагерь рассчитываю, и то в августе. А до того – придется куковать здесь, в городе, с родителями и дедушкой. – Он скривился. – Но ведь не плачу!
Наташка оторопело уставилась на него, не зная, как прореагировать.
– И я с ним в лагерь, – подхватил Егор. – А до того – к тетке на дачу. Буряки полоть.
– Фуу! – поморщился Стас. – Лучше уж дома сидеть.
Егор развел руками, давая понять, что выбора у него нет.
– А
Ребята явно удивились такой радости, а я скромненько промолчала. Дело в том, что в этом селе Таню ждала не только бабушка, но и один симпатичный молодой человек. Я зимой у нее гостила и знала это, а остальным Таня просила не рассказывать – она с недавних пор стала очень суеверной.
– Ну и нечего делать вид, что ты так этому рада! – ответила ей Наташка. – Там, наверное, даже интернета нет?
– Ты не поверишь, но я действительно рада, – с таинственным видом улыбнулась Таня. – А интернета нет, это верно. Там и электричество не всегда есть. Так что предамся полноценному отдыху!
– Стало быть, всем нам можно посочувствовать, – резюмировал Стас, поднимаясь и подходя к Наташе поближе. – Я тоже отправляюсь на море, в палаточный лагерь. И знаете, там неплохо. Если, конечно, не внушать себе, что весь мир – отстой, кроме разрекламированных заграничных курортов.
Я мысленно с ним согласилась, а Кремнева сконфуженно покраснела. Еще бы! Это Колькой она вертела, как хотела, а перед Стасом неизменно смущалась. Ну конечно, Стас – парень красивый, спортсмен, с длинными ухоженными волосами и лучезарной улыбкой, достойной глянцевых журналов. Он был старше всех нас на два года.
Когда-то я тоже перед ним смущалась. Давным-давно, когда мы только переехали сюда и я влилась в компанию. Стас тогда понравился мне с первого взгляда – что неудивительно при такой внешности. Несколько недель я жила мечтами и надеждами, пыталась привлечь его внимание, и он явно понял это. Но тогда ему, видимо, нравилось отпускать в мой адрес ироничные шуточки, жестоко ранившие мою душу. Она, моя глупая душа, тянулась к нему, как росточек из подземелья к солнышку, а он по ней с размаху иронией…
Но теперь я перед Стасом не смущаюсь. Меня уже давно не ранят его шутки, равно как и не смешат. Он мне больше неинтересен. Росточек вырос, окреп и устремился в небо, а «солнышко» на поверку оказалось тусклой лампой, оставшейся мерцать где-то в сторонке, если можно привести такое сравнение. Потому что вскоре я встретила другого человека. Встретила и полюбила.
Что самое интересное, Стас тогда понял это сразу. И тут же спохватился, засуетился, стал за мной ухаживать. Получив вежливый, но категоричный отказ, время от времени возобновлял попытки. А однажды обратился к ведьме за приворотом, что чуть не закончилось для меня плачевно. Потом, правда, каялся, извинялся. Я его простила, но стараюсь держаться на расстоянии. И надеюсь, что он уже набрался ума и оставил меня в покое раз и навсегда.
Я передернула плечами от гадких воспоминаний и вернулась к реальности.
– …А я вообще никуда не поеду отдыхать, – равнодушно заявила Лилька. – Все наши уезжают в Крым, а я остаюсь.
– Как
– Из-за кошек. Раньше мы их, трех, на время отпуска к бабушке отправляли, а теперь она пять штук брать не хочет.
– Как пять штук?!
– Разве не четыре?
Лилька подошла к полиэтиленовому пакету, нелепо стоявшему в дверном проеме, подняла его и вывалила содержимое на диван. «Содержимым» оказался тощий рыжий котенок со свалявшейся шерстью и остренькой мордочкой. Посмотрев на нас с самым недовольным видом, он неловко спрыгнул с дивана и поковылял на кухню. Спустя пару секунд оттуда донесся шелест целлофана.
– И откуда это чудо? – поинтересовался Стас.
– Нашла на помойке, – ответила Лилька. – Он больной совсем был, но сейчас уже поправился. Осталось только откормить – и будет красавец.
– И зачем тащить домой всех кошек с помойки? – скривила губки Кремнева.
Лилька неожиданно разозлилась. Она вообще спокойный человек, уравновешенный, понятливый, – а тут рассвирепела:
– Каких «всех»?! Где ты видишь всех? Не «всех», а некоторых, которые нуждаются в помощи!
– Ну что ты, не злись, я просто так спросила.
– Да достали меня уже этим кретинским, уродским вопросом! – бушевала Лилька. – Все-ех, ну прямо всех скопом я домой тащу!..
Колька поспешил выступить миротворцем:
– А и правда, симпатичный котик. Я бы от такого не отказался, если бы дома разрешили.
Тут Лилька сразу успокоилась и заулыбалась.
– Да, Рыжик такой игривый, такой ласковый…
– И ты из-за него остаешься дома? Ну ты даешь! – вырвалось у Егора.
– Прошу минуту внимания! – Я с важным видом встала и поддалась внезапному ораторскому вдохновению: – У меня такая же ситуация, как и у Наташи. Я могла бы поехать… о, весь мир лежал у моих ног, можно было выбирать любую точку земного шара – был разговор и о Мальдивах, и о Канарах! – я театрально взмахнула руками и сбила с тумбочки ониксовую сову. – Но увы. Вмешалась злая судьба, и мне придется в ближайшие дни одной-одинешенькой отправляться в незнакомый поселок, где мама приобрела домик, которого я сама еще не видела.
Я скорчила скорбную мину, полюбовалась на их сочувствующие физиономии и, не выдержав, рассмеялась.
– Мама, конечно, хочет, чтобы я поехала с друзьями. Отдохнете, говорит, от взрослых, там лес и озеро. Но кто же согласится составить мне компанию? Это вам не Греция!
Вот теперь Лилька вздохнула.
– Я бы поехала, но кошки…
– Тоже мне проблема! Поступим так. Трех кошек ты отдаешь бабушке, а этих двух мы берем с собой.
– С собой?! – засияли глаза у моей подруги. Видимо, такой вариант ей и в голову не приходил. – Вот классно!
– Именно. Кто еще с нами?
– Я! – воскликнула Кремнева. – Причем я даже не спрашиваю, где там удобства. Назло родителям, и пусть только попробуют возразить!
– Тогда и я, – живо подхватил Колька и подмигнул Наташке. – Лес, озеро – это же настоящий рай!
– Ну кто бы сомневался! – ехидно заметил Егор.
– Я премного благодарна за приглашение, – лукаво улыбнулась Таня, – но ты же знаешь, меня бабушка ждет.
– Угу, – согласно кивнула я. – Бабушку нехорошо огорчать.