Большая книга ужасов – 82. Месть марионетки и другие истории
Шрифт:
– Туман такой густой. Я не знаю, куда идти.
– Давай свернём направо. Если номера домов больше 213, мы повернём обратно и пойдём в другую сторону.
Но, конечно, всё оказалось не так легко. Дома на Поплар-стрит были самыми старыми во всём городе. Они были огромными и стояли далеко друг от друга посреди просторных газонов. Кое-где на крыльце горел свет. Из-за тумана было тяжело разглядеть номера домов. Мы проблуждали пару кварталов и поняли, что идём не в ту сторону. Расстроенные, мы повернули назад.
Когда мы проходили мимо особенно красивого
– Моя мама хотела бы жить на этой улице.
– А ты бы хотел здесь жить, Уильям?
– Наверное, нет. Только представь все эти листья, которые мне придётся сгребать, и траву, которую придётся косить. – Я посмотрел на Аллегру. – А тебе тут нравится?
– Иногда. Возможно, мне нравилось бы здесь больше, если бы у меня был друг.
– В этом районе полно детей. Рэйчел дружит с Коллин Дэвис, которая живёт в одном квартале отсюда на Уолнат-стрит. Ты её знаешь?
Аллегра покачала головой и печально посмотрела на меня.
– Я же сказала, что мне не разрешают играть с другими детьми.
– Но…
– У нас есть определённые стандарты…
– Хочешь сказать, эти дети недостаточно хороши, чтобы быть твоими друзьями?
Аллегра нахмурилась.
– Ты опять задаёшь слишком много вопросов, Уильям. – Она вздохнула и посмотрела на номер дома. – 217. Мы почти пришли.
Она опустила голову, пошла медленнее и наконец остановилась перед соснами, которые скрывали из виду её дом.
– Я думал, тебе не терпится вернуться домой, – заметил я.
Аллегра схватила меня за руку.
– Я тебе нравлюсь, Уильям?
– Конечно. Почему бы и нет?
Она так пристально посмотрела на меня, что мне стало не по себе. Я прежде не замечал, какие светлые у неё глаза и какие маленькие зрачки. Мне стало страшно, и я отступил назад.
Её взгляд стал ещё более пристальным и холодным.
– А что, если я не такая милая, как ты думаешь? Что, если ты вовсе был мне не нужен, чтобы спасти меня и отвести домой? Что, если я всё время притворялась?
Я уставился на Аллегру, удивлённый произошедшей в ней переменой.
– Но зачем тебе притворяться?
Она подошла поближе, и я сделал ещё один шаг назад.
– Что, если это тебе грозит опасность?
Её глаза блеснули в свете фонаря. Теперь они казались ещё светлее.
– О чём ты говоришь, Аллегра? Я тебя не понимаю.
Внезапно она повернулась и перестала гипнотизировать меня взглядом. Не глядя на меня, она сказала:
– Ты был добр ко мне, Уильям, но теперь ты должен идти. Я не твой друг. Не жди, что я буду тем, кем не могу быть.
– Но разве ты не хочешь, чтобы я зашёл вместе с тобой? Наверное, твои родители ужасно сердятся. Я могу объяснить, почему ты опоздала.
– Нет! – вскрикнула Аллегра. – Они должны подумать, что я пришла одна.
– Я не понимаю…
– Поверь мне, тебе лучше этого не понимать. – Аллегра как-то странно щёлкнула зубами, как моя кошка при виде птицы. – Иди домой! И не возвращайся! – Она побежала к дому. Ворота открылись и тут же с лязгом захлопнулись за ней.
Надеясь, что туман скрывает
– Ты обещала кого-нибудь найти, Аллегра.
Я уставился на закрытую дверь. Окна дома были тёмными. Единственным звуком был шелест сосен у меня за спиной.
Наконец я сдался и повернул назад. Устало шагая по знакомым улицам, я чувствовал себя потерянным, хотя знал, где нахожусь.
Почему Аллегра велела мне уходить и не возвращаться? Может быть, это была какая-то неизвестная мне игра? Она завладела моими мыслями и не оставляла меня в покое. Она совершенно сбила меня с толку. Может быть, я всё это выдумал? Может быть, я никогда не выпускал никого с кладбища и не отводил домой.
Я был так поглощён своими мыслями, что не заметил «Вольво», который затормозил совсем рядом со мной. Папа распахнул дверцу машины.
– Я весь город объехал в поисках тебя, – сказал он. – Мама ужасно переживает.
Когда мы вернулись домой, я сказал маме, что мой телефон разрядился и я заблудился в тумане. Сам не знаю почему, но я ничего не сказал про Аллегру. Наверное, я просто не мог объяснить, насколько странным было это знакомство.
На следующий день я решил вернуться в дом Аллегры. Я представлял, как постучу в дверь и скажу её родителям, что это я вчера вечером привёл Аллегру домой. Потом скажу, что хотел бы с ней увидеться. Худшее, что могли сделать её родители, это захлопнуть дверь и сказать, чтобы я больше не возвращался. Но я вполне мог увидеть Аллегру во дворе или за окном и поговорить с ней. Она была загадкой, которую я должен был разгадать.
Добравшись до Поплар-стрит, я направился к дому номер 213. Я дошёл до сосен, остановился и мысленно повторил то, что скажу при встрече с родителями Аллегры.
Надеясь, что придумал хорошее объяснение, я прошёл мимо деревьев и остановился как вкопанный.
На месте газона тянулось целое поле засохших сорняков. Разросшиеся кусты скрывали крыльцо. Окна были заколочены. Крыша провалилась. Снаружи дом был обшит голыми потрескавшимися досками. Дымовая труба накренилась.
Решив, что перепутал адрес, я подошёл к следующему дому и проверил номер: на входной двери виднелись медные цифры 215.
Я вернулся назад и распахнул ржавые ворота: на подпорке крыльца я увидел нарисованные краской цифры 213. Краска на двери потрескалась и облезла, как мёртвая кожа. У растрескавшихся перил крыльца лежали кучи листьев.
Я дотронулся до дверного молотка, и он оказался у меня в руке. Я принялся стучать в дверь.
– Есть тут кто-нибудь? – крикнул я. – Это я, Уильям!
– Эй! – раздался крик у меня за спиной. – Ты что, не видел табличку «Посторонним вход воспрещён»?
Я повернулся. На тротуаре стоял какой-то мальчишка и, нахмурившись, смотрел на меня. Я уже видел его в школе, но он был на год старше меня, и я не знал, как его зовут.