Большая книга ужасов 88
Шрифт:
– Отдать швартовы по правому борту, – донеслась команда, усиленная мегафоном.
На берегу портовый работник снял с причальной тумбы толстый канат с петлей на конце и сбросил его в воду. Парень, подносивший мне сумку, накинул поверх куртки оранжевый жилет со светоотражателями, натянул грубые рукавицы, взялся за другой конец каната и принялся вытягивать прямо руками несмотря на то, что на теплоходе он был намотан на огромную катушку с лебедкой.
За его действиями внимательно наблюдал крепкий бородач в черном кителе и фуражке. На его лице было написано крайнее сомнение и скепсис, хотя парень, насколько я могла понять,
Он вовсе не слабак, как мне поначалу показалось. Такой с любым чемоданом запросто управится. Втянув на борт тяжелую мокрую веревку, парень аккуратно намотал ее на катушку, снял рукавицы, поднял голову и окинул столпившихся на носу пассажиров пренебрежительным взглядом. Да что он себе позволяет? Мы вообще-то за свои путевки немалые деньги заплатили, чтобы обслуживающий персонал нас так откровенно презирал.
Тем временем из динамиков грянул торжественный марш, вода забурлила от заработавших двигателей, и теплоход стал отходить от причала. Я мигом забыла о странном матросе, в восторге глядя на удаляющийся берег и машущих нам с набережной прохожих. Мы замахали им в ответ, хотя знать друг друга не знали и видели, скорее всего, первый и последний раз в жизни.
– А это что за музыка? – сунулся ко мне Никита, сбивая всю торжественность момента. – Тоже какая-то знакомая.
– Ну еще бы, – хмыкнула я. – Трудно жить в нашей стране и ни разу не слышать «Прощание славянки».
– Пипец ты умная! – притворно восхитился братец и предусмотрительно отскочил в сторону, когда моя рука непроизвольно потянулась к его уху.
По радиосвязи нас тем временем приторно-умильным голосом поздравили с началом увлекательного путешествия, пожелали всяческих благ и предупредили об учебной тревоге. Когда раздастся сигнал три зеленых свистка… то есть, конечно, включится сирена, надо будет пройти в свои каюты, выковырять из-под коек спасательные жилеты, напялить на себя и в таком виде выйти на палубы, под светлые очи команды. А те уже оценят правильность надевания, застегивания и завязывания.
От этой перспективы я приуныла. Опять команда? По закону подлости явится странный матрос и будет меня рассматривать, а то и лапать, если я что-нибудь не так застегну. Интересно, можно увильнуть от участия в развлекательном мероприятии? Нет, оно, конечно, важное, но случись что на самом деле, все равно от страха и стресса не сообразишь, как правильно застегнуть жилет, и не вспомнишь, где он вообще находится.
Увильнуть, естественно, не удалось – не с нашим папой. Едва только загудела сирена, мы под его руководством дисциплинированно проследовали в каюту, вытащили жилеты и накинули на себя. Папа принялся изучать инструкцию по застегиванию и завязыванию, а я выскользнула в коридор, торопясь поскорее отметиться и покончить с этим делом.
Первым, на кого я там наткнулась, оказался, конечно же, тот мрачный парень. Напрасно я надеялась на везение – не с нашим счастьем. Оранжевый жилет он снял, куртку тоже, оставшись не в тельняшке, как мне представлялось, а в обычной футболке с Риком и Морти.
Парень хмуро взглянул на меня:
– Жилет застегнуть надо.
– А я не умею, – нахально отозвалась я.
– В каюте инструкция висит, – не сдавался он.
– Может, так покажешь?
Почему-то упорно хотелось строить из себя барыню, чтобы сбить с него спесь и так откровенно читавшееся в глазах презрение. Я даже
– Ну давай покажу, – парень легко принял правила игры.
Я не обиделась, что он не стал со мной церемониться – сама же нарывалась, вот и получила. Он приблизился ко мне, поправил криво висевший на шее жилет и начал затягивать тесемки. Он стоял почти вплотную, и до меня долетал слабый аромат туалетной воды – свежей и горькой, будто речная вода. А матрос-то, похоже, не так прост!
– Как тебя зовут? – неожиданно для самой себя спросила я.
Парень с силой дернул последнюю завязку, отступил на шаг, полюбовался на результат своих трудов и только тогда ответил:
– Я с пассажирами во время рейса не общаюсь, так что по всем вопросам обращайся к администрации.
– Да нет никаких вопросов… – растерялась я.
Он смерил меня скептическим взглядом с головы до ног, и я почувствовала себя весьма глупо, особенно в этом дурацком, застегнутом по всем правилам жилете.
– Леди из первого класса скучно и она желает поиграть в «Титаник»? Сорри, не со мной.
– А у нас тут планируется «Титаник»? – удивилась я, не показывая, как уязвлена.
– Если научишься застегивать жилет, может, и выживешь, – кивнул он. – Спасательный плот расположен по правому борту.
Парень махнул рукой в неопределенном направлении и развернулся к другим пассажирам, как раз начавшим выходить из кают в застегнутых жилетах. Похоже, самостоятельно не справилась с ним я одна.
– У вас все правильно, – приветливо обратился он к чете пенсионеров.
Поразившись такой резкой перемене в настроении, я продолжала тупо глазеть на него. А парень весьма неплохо выглядит, когда улыбается – лицо совершенно преобразилось и стало очень даже симпатичным…
Впрочем, какое мне до него дело? Он только что откровенно грубил мне, а теперь как ни в чем не бывало любезничает с другими. Умеет, значит, вести себя прилично, если требуется. Вот это матросы пошли! Недаром теплоход называется «Остров сокровищ» – тут, похоже, в команде одни пираты.
А я тоже хороша. Чего прицепилась к парню? Видела же, что не настроен общаться. Я вообще-то могу пойти и пожаловаться той самой администрации, к которой он меня послал… Не могу и никуда не пойду, что он прекрасно понял, поэтому и позволил себе так со мной разговаривать. Ну и ладно, проехали и забыли. Не портить же из-за этого весь отпуск! Пусть отправляется тягать канаты – надеюсь, мы и правда больше не пересечемся.
Данька вышел на улицу и сразу пожалел, что не оделся основательнее. Днем было по-летнему тепло, а ночи стояли холодные, и это вовсе не удивительно в их северном краю в августе. Но возвращаться не стал – дядька уже заметил его и поманил к себе.
– Бестолочь, – тот отвесил ему подзатыльник. – Что напялил? Иди оденься как следует, а то прохватит ветром, лечи тебя потом! Кто работать будет?
Все вокруг обидно заржали, а Данька потопал обратно, кляня свою судьбу. За что ему все это? Мало того, что без родителей рано остался и даже не помнил их, так еще и дядька – сущий зверь, даром родной отцов брат. Постоянно попрекает, что живет у него Данька из милости и даже свой хлеб не отрабатывает, не говоря уже про одежду и прочее содержание. А он с утра до ночи спины не разгибает, получая за это лишь тычки и ругань.