Большая книга ужасов – 8
Шрифт:
– Вроде бы, – кивнул я. – Но, понимаешь, вчера меня вдруг осенило: а что, если поход на кладбище мне тоже приключился, после того как врезали в глаз?
Судя по виду Макси-Кота, он уже мало что понимал. Во всяком случае, ему требовалось какое-то время, чтобы переварить противоречивую информацию.
– Единственное, в чем я пока уверен, – чуть помолчав, начал он, – это что ты совершенно зациклился на этой старухе.
– Мне тоже так кажется, – не стал спорить я. – Знаешь, я и
По выражению физиономии Макси-Кота мне стало ясно: теперь и он уверен, что мне, по крайней мере, два дня нельзя выходить из дома.
– И где же ты ее видел? – вкрадчиво осведомился он.
Я подошел к окну и указал пальцем на дорогу, ведущую к кладбищу:
– Вон там.
– Ты уверен? – вытаращился на меня Макси-Кот.
– Совсем не уверен, – признался я. – Но мне кажется.
И я рассказал, как бросился в квартиру за биноклем, но, пока отыскал его, старуха успела бесследно испариться.
– Ясно, – задумчиво изрек Макси-Кот.
Но, судя по его тону, ему совсем ничего не было ясно. Кажется, он вообще не слишком мне верил. Меня это разозлило: «Хорош лучший друг». Наверное, в результате мы бы с ним жутко поругались, но тут пришла Жанна.
– Ты помнишь, Кот, о чем мы договорились, – прошептал я.
Он кивнул. Дверь моей комнаты открылась. Мать ввела Жанну,
– Заходи, пожалуйста.
Губы моей родительницы растянулись в кислой улыбке, и она тут же ушла на кухню.
– Вот. Познакомься, Жанна, – указал я на друга.
– Максим Кот, – церемонно произнес он. Жанна прыснула. Ей, конечно же, вспомнился наш вчерашний разговор.
– Ты чего? – надулся Макси-Кот.
– Да так. Не сердись, – скороговоркою отозвалась Жанна. – Просто мы с Федором вчера по поводу тебя поговорили, как гусь с поросенком.
Она подробно и выразительно пересказала нашу вчерашнюю беседу. Макси-Кот от души посмеялся.
Затем я, набравшись смелости, начал задавать Жанне вопросы.
– Ты помнишь, как мы с тобой позавчера были
на кладбище?
– Естественно, – ответила она. – Знаешь, Федор, склероза у меня пока вроде нет.
Предатель Кот заржал. Я состроил ему зверскую рожу, и он заткнулся. Я продолжал:
– А как дерево рухнуло на склеп, помнишь?
– Ну да, – пожала плечами она. – Помню. Тут я решился задать главный вопрос:
– А старуху в черном ты хорошо запомнила?
– Хорошо, даже очень хорошо, Федя, – с раздражением откликнулась Жанна.
Я облегченно перевел дух и украдкой подмигнул Макси-Коту. Маневры мои не укрылись от Жанны.
– Мальчики, вы что-то от меня скрываете.
– Да мы… – я замялся. – Нет, Жанна, ничего не скрываем. Я как раз хотел тебе рассказать. Только сперва
– В чем? – девочка вспыхнула. – Что у меня не поехала крыша? Но, по-моему, это тебя водили к невропатологу.
– Так я по поводу своей крыши и хотел удостовериться, – я решил не темнить.
– Ну, если по поводу своей, – сменила гнев на
милость Жанна.
Тут Макси-Кот решил вмешаться:
– Видишь ли, Жанна, наш общий друг боится,
что у него глюки.
– Глюки? – всплеснула руками Жанна, и ее зеленые глазищи заблестели. – Как интересно!
– Глюков нет, – поторопился разуверить я.
– А с чего ты подумал, что они есть? – не отставала Жанна.
– С того, что меня эта старуха будто преследует.
И я рассказал обо всем, что случилось с момента нашей последней встречи. В отличие от Макси-Кота Жанна выслушала меня без особого удивления. А когда я умолк, зябко поежившись, произнесла:
– Не нравится мне эта история, Федя.
– Мне тоже, – честно признался я.
– Вполне разделяю, – искренне посочувствовала Жанна. – Мне бы совсем не хотелось постоянно видеть эту старуху.
– Да чего вы страхи разводите на ровном месте, – совершенно не разделял нашего беспокойства Макси-Кот. – Главное, по-моему, что у Федора с башкой все в порядке. А старуха… Мало ли их всяких-разных. И плохого она вам вроде ничего не сделала. Я еще понимаю, если «бы она своей черной тростью кого-нибудь из вас огрела.
– Нет. Она нас не трогала, – хором сказали мы с Жанной.
– Так чего огороды городить? – еще сильней удивился Макс. – Тоже мне, ужас. Старуху несколько раз увидели. Если она тут живет, то ничего удивительного. Времени свободного много, вот и бродит себе по микрорайону. К тому же старые бабки вообще обожают ходить в поликлиники и на кладбища. Наверное, у нее там какие-то родственники похоронены.
– А почему ты, Федор, не допускаешь, что она сама работает в поликлинике? – спросила вдруг Жанна.
– Она была без халата, – ответил я.
– Ну, ты даешь, – усмехнулась Жанна. – По-твоему все врачи, как просыпаются, нацепляют белый халат и белую шапочку?
Поняв, что свалял дурака, я смутился.
– Ну, в общем-то, не совсем так.
– А верней, совсем не так, – с удовольствием подхватил предатель Макси-Кот. «Ну, ничего, я тебе это припомню», – пронеслось у меня в голове. Макси-Кот, однако, совершенно не чувствуя моего состояния, спокойно себе продолжал: – В общем, с поликлиникой мы, кажется, все выяснили. Тут нет ничего сверхъестественного. Ты, Фома, за ней бежал, а она вошла в один из тех самых кабинетов, куда тебя не пустили зверские тетки.