Большая книга ужасов – 9
Шрифт:
– А почему на Толяна вороны-то напали?
– Да они сегодня вообще были какие-то сбренденные. Народ говорит, целой кучей кружились. Ты, Федя, случайно не видел?
– Нет, – предпочел соврать я.
– И я не видел, – с большим сожалением выдохнул мой собеседник. – Но, вообще-то, я думаю, это все из-за стройки. Там рабочих полно. Они небось местных ворон подкармливают. Жрачка-то у них наверняка остается. Вот, наверное, и сработал какой-нибудь вороний телеграф насчет халявы. Они слетелись, а жратвы никакой нет. Работы-то сейчас там временно
И Леха, очень довольный собою, расхохотался.
– Ты еще скажи, что они как «санитары леса» действовали, – откликнулся я.
– Почти, – опять засмеялся Бубунов. – Только вообще-то Толян сейчас больше похож не на мясо, а на овоще-фрукт. Ну, совсем ничего не рубит. Только орет на всех, чтобы ему зубы вернули. А у него их и так полон рот. Куда ему больше?
Я знал куда. Однако ставить об этом в известность Леху счел совершенно излишним.
– В общем, по-моему, крыша у Волобуя улетела вместе с теми самыми воронами. Правда, Витек все равно доволен. Он сказал: «Лучше с чокнутым Толяном, чем с отпетым уркаганом».
– При чем тут уркаган? – удивился я.
– Да у них там третьим в палату какого-то крутняка положили, – объяснил Леха. – Витек жаловался, что он совсем его довел.
– Чем? – полюбопытствовал я.
– Да я, знаешь, не вникал, – ответил Бубунов.
– А чего Толян на стройке-то делал? – вновь я перевел разговор на главное.
– Да пока можно только предполагать, – откликнулся Леха. – Витек думает, что копал. Там вроде какие-то старые могилы разрыли. Вот Волобуй и надеялся ценности отыскать. Они вообще-то сперва вместе с Витьком собирались. Но он потом угодил в больницу.
– А Толян-то каким образом до больницы добрался? – хотелось мне знать.
– Да, говорят, он к рабочим в вагончик вбежал весь в крови. А они уже «Скорую» вызвали.
– А про ворон откуда узнали? – не отставал я.
– Я почем знаю. – Мои частые вопросы явно уже начали надоедать Лехе. – Что слышал в больнице, то и рассказываю. А это психушное воронье весь наш район видел.
Выяснив у Лехи номер больницы и палаты, я начал прощаться. А то он было принялся все по второму разу рассказывать.
– Эй, – уже когда я готов был положить трубку, спохватился Бубунов. – Вы чего, завтра туда поедете?
– Наверное, – осторожно произнес я.
– Тогда я с вами, – мигом вызвался Леха. – Все-таки вместе веселей. И дорогу вам покажу. Там корпусов полно. Без меня запутаетесь. А мне самому интересно, чего там завтра с Волобуем будет.
Я понял: Леху живо интересует, прилетит ли обратно к Толяну крыша. Видно, ему в эти каникулы совершенно нечего было делать. А тут все-таки развлечение. Хотя я лично предпочел бы провести каникулы поскучнее. Мы договорились созвониться завтра часиков в десять утра. Тогда и уточним, во сколько поедем. На этом я наконец завершил разговор.
Не успел я это сделать, как телефон ожил вновь.
– Федя? –
– Нет, – ответил я.
– А то я все звоню к нам в квартиру, но там то занято, то никто не подходит, – в темпе, близком к скорости света, затараторила она. – Ты не сбегаешь? Боюсь, как бы телефон не сломался, а мне Толик позарез нужен. Пусть хоть сейчас к бабушке подъедет и…
– А вы разве ничего не знаете? – мне наконец удалось ее перебить.
– Что я должна, интересно, знать? – спросила мама Волобуя.
– Да Толя же в больнице, – быстро сказал я.
– Как в больнице? – оглушительно завопила она. – Говори быстро, что с ним?
– Да вы не волнуйтесь, ничего страшного, он живой, – лихорадочно соображая, что можно ей сказать, а что нет, я принялся ее успокаивать. – Мне ребята случайно сказали. Он там вместе с Витькой в одной палате.
– Что ты все про Витька! – вновь завопила мать Волобуева. – Ты мне про Толика моего толком объясни. Почему он в больнице?
– Да понимаете, на него вроде как вороны напали и укусили, – брякнул я. – Но сейчас он уже совершенно зашит, и все в порядке.
Мало того, что я вообще с трудом сейчас подбирал нужные слова, мне еще очень мешала Жанна, которая просто каталась от хохота. Только представьте себе: она хохочет, а мать Волобуя чуть не рыдает.
– Ты мне правду, правду скажи! Толику что, глаз выклевали?
Тут меня и дернуло ляпнуть:
– Нет, что вы, не глаз, а ухо.
– Совсем? – зарыдала наконец мать Волобуя. – Сы-ыно-очек!
– Нет, нет, обратно пришили, – вновь принялся успокаивать я. – Да вы сами туда лучше скорей поезжайте, вам врачи все скажут.
– Почему Толик мне не сообщил? – тем временем продолжала стонать и бушевать на том конце провода Волобуева. – Ну, не сын, а наказание! Прямо вылитый его отец!
Я на всякий случай не стал говорить, что у Волобуя съехала крыша, ему вкатили снотворное, и в результате он просто не смог никому ничего сообщить. В конце концов, сама поедет и разберется.
– Адрес давай, – потребовала мать Волобуя.
Я продиктовал. Она, даже не поблагодарив, бросила трубку. Впрочем, я ничего не имел против.
– Ворона укусила! – по-прежнему корчилась от смеха Жанна. – Ну ты, Федор, даешь. Она тебе что, собака?
– Нет, крокодил, – огрызнулся я, однако мне и самому стало смешно.
Нас вновь одолел смех. Однако смеялись мы не к добру. Нам бы помнить, что впереди ночь, а венок по-прежнему остается в квартире. Но люди почти всегда крепки задним умом.
Неприятности, собственно, начались задолго до наступления ночи. Мать, вернувшись с работы, обнаружила кучу песка в большой комнате. Разумеется, убрать ее мы так и не догадались. Скандал разразился жуткий. Но не из-за того, что мы не убрали, а из-за того, что насыпали. Мы слушали и, как идиоты, молчали. А что объяснишь? Правду? Да о ней лучше было даже не заикаться.