Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров
Шрифт:
Надя показала мне на трезвонящий домашний. Мне пришлось разбираться с телефонами. Получилось не слишком удачно.
– Да, пап, подожди. У меня бабушка на домашнем.
– Что делаю у Нади? Пришла в гости, мы плетем кружево и ведем светские беседы. Да не издеваюсь я!
И все в таком духе, с обещаниями перезвонить буквально через пять минут. К счастью, мне удалось закончить оба разговора до того, как с кухни раздались громкие рыдания Нади. Я тут же подбежала к ней.
– Они дают три дня на сбор денег, – плакала девушка. – А потом начнут присылать
– Все, хватит! – воскликнула я. – Сейчас же звоню папе.
Надя только пожала плечами, продолжая плакать. Ее родители были давно в разводе. Мой дядя бросил семью и скрылся в неизвестном направлении. И вообще в последних поколениях князей Шаховских с мужчинами как-то не сложилось. Нам, простолюдинам Ивановым, в этом попроще. Позвонила папе. Он выслушал и после долгой паузы сказал:
– Дело серьезное. Без полиции здесь не обойтись. Только они наверняка подумают, что Влад испугался своего нового статуса и сбежал сам.
– Пап! – возмутилась я. – Давай без шуток. Они нам запретили обращаться в полицию.
– А откуда они узнают? Если ребята серьезные, то будут за квартирой наблюдать… – Отец любит вот так сам с собой все обсуждать. – Но с другой стороны, сейчас, чтобы подать заявление, необязательно быть близким родственником. В общем, девочки, сидите тихо, никому не открывайте. Папа вам поможет.
Я вернулась на кухню и рассказала Наде о разговоре с отцом. Она, конечно же, начала выспрашивать. Мне бы промолчать, но я ляпнула:
– Возможно, за квартирой следят.
Надя тут же взялась за колоду.
– Не надо! Лучше в окно посмотрю! – сказала я.
На стол уже легли первые карты, темные и нехорошие. На улице стемнело. В доме через дорогу в окнах горел свет. Ничего необычного я не заметила. Внизу за припаркованными машинами никто не прятался. Неожиданно мне пришла в голову мысль: «А что, если взять фотик и посмотреть через зум?!»
Пока я бегала за сумочкой и разыскивала в ней крохотную «мыльницу», Надя завершила расклад, резко перевернула последнюю карту и выложила на стол Глаз.
«Что бы это значило?» – подумала я, увеличивая зум фотика.
На четной стороне улицы, в окне сталинской девятиэтажки стоял человек с биноклем. Как же медленно соображают мои мозги! Пока я возилась со своей «мыльницей», он заметил меня! Навел свой бинокль и смотрел в упор.
– Ой! – воскликнула я. – Он нас видит! – и от неожиданности нажала на кнопку. Фотоаппарат щелкнул. Мужик убрался от окна и задернул штору.
– Что там?! – закричала Надя.
За ее спиной карта с Глазом медленно поднялась в воздух, выпустила облачко серой пыли и перевернулась рубашкой вверх.
– Там был мужик с биноклем, – сказала я загробным голосом. – Он заметил меня и спрятался за шторой.
– Бежим скорей! – воскликнула Надя.
– Стой! Ты чего?! – Мне эта идея совсем не нравилась.
– Они сейчас будут убивать Владика! – В голосе моей двоюродной сестры звучало безумие. Она стремительно влезла в джинсы и накинула куртку. Зачем-то сгребла со стола
– Пап! У нас тут дурдом! Я увидела какого-то типа с биноклем, а Надя сошла с ума и бежит в дом напротив. Думает, что ее Владика там убивают.
– Что ж вы… – Отец явно хотел выругаться, но сдержался. – Не делайте глупостей! Не заходите в подъезд, ждите на улице. Я уже еду. Какой там номер квартиры?
Вопрос, конечно, хороший. Фотик остался на кухне. Нужно было вспоминать окно, и у меня вроде бы получилось:
– Номера не знаю. Но это предпоследний этаж, окно крайнее слева.
– Ладно. Только не делайте глупостей. Сеня, ты же у меня умница. – Я слышала, что папа испуган и голос его дрожит. Это подействовало на меня как холодный душ. Вся девичья ерунда вылетела из головы. Я превратилась в саму сосредоточенность и осторожность.
Улица встретила нас холодным порывистым ветром. Мы принялись спешно кутаться и застегиваться.
– Где ты их видела? – требовательно спросила Надя.
Я указала на окно на предпоследнем, восьмом этаже. Свет за ним едва теплился.
– Значит, второй подъезд. – И сестренка рванула через дорогу. Черный внедорожник резко затормозил и протяжно просигналил.
– Простите, – сказала я водителю.
Мы перебежали на ту сторону улицы и остановились возле серой железной двери подъезда.
– Будем тут ждать, – решительно объявила я. – Так папа сказал. Он уже скоро приедет, минут через пять.
Тут мне пришлось немного соврать – вечером по Москве за пять минут можно и на метр не сдвинуться. С другой стороны, отец вызовет полицию. Они должны раньше приехать. Наверное. Надя послушно стояла рядом. Мокрые тяжелые снежинки залетали под ее капюшон и таяли на лице. Вдруг запищал домофон. Дверь открылась, выпустив веселую парочку в шапках с помпонами. Моя бешеная сестренка тут же рванула в подъезд. Я за ней.
– Стой! – кричу. – Они же тебя убьют!
Бесполезно. Надя совершенно съехала с катушек и понеслась вверх по лестнице. К счастью, она, как чистокровная княжна, занималась только рукоделием и бальными танцами. Так что на третьем этаже начала задыхаться, а на пятом остановилась, держась за живот. Это может показаться странным, но колода все еще была у нее в руках. Надя попыталась засунуть ее в карман куртки. Одна карта в последний момент вывалилась, спланировала на пол и легла картинкой вверх. Это была Смерть с косой. В следующее мгновение ее окружило серое пыльное облако. Фигура в черном балахоне отделилась от карты и начала расти за спиной Нади. Время замерло вместе с моим дыханием. Я почувствовала холод, ноздрей коснулся отвратительный запах затхлой гнили. Смерть посмотрела на меня. Под ее балахоном виднелся белый череп, покрытый кусками серо-желтого мяса. Проржавевшая зазубренная коса поднялась вверх. Сработали мои рефлексы. Я крикнула: «Осторожно!» – и оттолкнула Надю в сторону.