Большая Красная Кнопка

Острогин Макс

– Иди сюда! – повторил я. – Еда! Ням-ням! Иди сюда, придурок, сдохнешь ведь…

Я даже помахал специально рукой, призывно, чтобы до этого дурака дошло. Китаец заковылял, понимает, что в одиночку тут не выживет. Без всех своих приспособлений, свои-то у него даже оружие забрали.

Китаец приблизился. Он продолжал поглядывать на меня настороженно и испуганно, ну, в общем, правильно и делал, я человек опасный, много набил тварей разных.

Кукуруза распарилась, разбухла, пропиталась сахаром

и стала выпирать из горшка. Я навалил в миску с горкой, сунул китайцу.

Китаец выдал что-то. По-своему, горлом. Такие звуки, много «о» и много «р».

– Да ладно, жри, – ответил я. – Привыкай, дружок, привыкай, так всегда теперь будет.

Китаец понюхал кашу.

– Нормально, – сказал я. – Бывает и хуже, я тебе потом покажу как.

Китаец вернул миску мне.

– Не бойся, не отравлено…

Но китаец подержал себя за горло.

– Что? – не понял я.

Он помотал головой, подержал себя за горло, показал пальцами размер. Затем вытряхнул на ладонь оранжевую таблетку, проглотил, запивать не стал. Вот так в Китае и питаются, таблетками.

Я не стал настаивать на каше, не хочет – не надо. Стал есть сам. Китаец сидел напротив, протягивал к огню коричневатые руки. Меня вроде бояться перестал, хотя кто его знает.

Слопал две миски. Остальное сгрузил в контейнер, разогрею вечером. Заварил чай, тоже с сахаром. От чая китаец не отказался, но пил его совсем не так, как я, не обжигаясь, видимо, привычен был.

После чая мы посидели немного, помолчали. Костры прогорали, тепло уходило, пора выяснить, что к чему. Китаец вроде бы оттаял.

Я достал ириску, кинул в рот, прилепил к зубу, скоро растает.

– Давай-ка поговорим, – я улыбнулся китайцу, подмигнул.

Он тоже улыбнулся, зубы острые.

– Ты кто? – спросил я. – Я – Дэв.

Я ткнул пальцем в себя и повторил:

– Дэв. А ты?

И указал пальцем на него.

Китаец оказался догадливым. Он потрогал себя за нос и произнес что-то длинное и рыкающее, из чего я понял только последнее – Ахира. Или Акира.

– Акира?

Китаец кивнул.

– Откуда?

Китаец сделал вопросительное лицо, не понял.

Понятно, подобным образом ничего разузнать не получится. Я достал блокнот и карандаш – в рюкзаке у Егора оказался неожиданный запас писчих принадлежностей, все из запасов подземного магазина. Нарисовал схему города. Кольца, улицы, продольные-поперечные. Нарисовал, где мы примерно сейчас находимся, – нарисовал двух человечков. Один – я, другой – я кивнул на Акиру. К себе я пристроил стрелочку, указав, таким образом, откуда прибыл я. К другому человечку пририсовал знак вопроса.

Передал блокнот китайцу, тот немедленно стал чиркать. Недалеко от нас Акира изобразил длинную мачту на низеньком треножнике,

я не сразу понял, что это Вышка. К верхнему концу Вышки веревкой крепился предмет, похожий на пузатый огурец. В огурце были прорезаны круглые оконца, в которых виднелись круглоголовые люди, Акира указал на себя.

Китайцы, понятно.

Акира почистил ногтем карандаш и снабдил дирижабль стрелочкой, уходившей за границы города. В сторону востока и куда-то вниз.

Пока понятно. Прилетели на огурце… Наверное, на дирижабле, он должен выглядеть, кажется, так. С Востока. С самого восточного Востока. Китай как раз там, все понятно.

– Зачем? – спросил я.

Китаец не понимал.

Тогда я нарисовал еще один знак вопроса, уже жирный, в три ряда.

Китаец кивнул, принялся объяснять.

Словами. Говорил, делал знаки, лицом что-то демонстрировал. До меня не доходило. Вот что может этот оскал означать?

– Не понимаю, – громко сказал я. – Не по-ни-ма-ю!

Китаец стал рисовать, на чистом листе. Сначала шприц – и движение сделал соответствующее, точно нажал на поршень. Затем нарисовал волкера. Под шприцем. И голема. Тоже под шприцем. И еще несколько тварей, и все под. С каждым новым чудищем, он пририсовывал к большому шприцу еще одно деление, шприц как бы наполнялся.

Понятно. Как я и думал, анализы. Зачем тогда они забрали Алису и Егора?

Я отобрал у китайца блокнот. Нарисовал маленького человечка. Егор. И человечка чуть побольше, с длинными волосами. Алису. Затем забрал Алису и Егора в клетку. И вопрос.

Китаец сказал что-то.

И протянул линии от клеток к дирижаблю. Подумал и добавил на дирижабль крест. Толстый, с квадратными сторонами.

Я узнал этот крест. Такой крепили над аптеками и редкими лечебными учреждениями. Их что, в дирижабле лечить, что ли, будут? Интересно, что они скажут, когда узнают, кто Алиса?

– А что же они тогда тебя бросили? – спросил я.

Акира не понял. Неудивительно, что у нас их всех перебили, ничего не понимают. Бестолковые ребята.

– Твои, – я помахал ладошками, как крыльями, указал пальцем в небо. – Твои – улетели. Тебя, – я ткнул Акиру в плечо, – тебя оставили здесь. Почему?

Нарисовал знак вопроса в воздухе.

Акира пожал плечами. Я повторил. Еще раз. Акира кивнул, вроде понял. Он потрогал пальцем карабин, затем потрогал пулю, вплавленную в пластиковую броню. Указал на прореху в резиновом комбинезоне, схватил себя за горло, немножко подушил, выпучил глаза, закрыл глаза.

Понятно.

Егор выстрелил, пуля пробила защиту, в костюм ворвался воздух, Акира его вдохнул. После чего товарищи не захотели его взять с собой. Он стал опасен. Я нарисовал в воздухе еще один знак вопроса.