Большая медведица смотрит на город
Шрифт:
— Не насмешничай, — сказал папа, укладывая пирог на тарелку. — Ты еще многого не понимаешь. Тогда я был чуть постарше тебя, но мне уже приходилось работать, спасать урожаи.
— А мы… — вмешалась Сорока, — мы солнце спасли.
— Да! — подтвердил Бук, поворачиваясь к папе. — Сорока правильно заметила. Мы — я, Бориска, Сорока и Машенька — спасли даже солнце. Лохматая туча, которая гналась за ним, так и осталась ни с чем. Мы отманили тучу на себя.
— А помнишь, как туча хотела сбить нас с дерева молнией и ударить громом? — стал вспоминать Бориска. — Машенька так испугалась, что готова была залезть ко мне в карман.
— Точно.
— Вот видишь, папа, — сказал Бориска, — и мы совсем не такие бессильные, как тебе иногда кажется.
— Не спорьте, — улыбнулась мама. — Все любят говорить о тех хороших делах, которые они совершили. Ведь не только папа вспоминает. Ты и твои друзья — вы тоже сейчас рассказали о том, как спасли солнце. Разве это плохо? Важно, чтобы побольше было таких хороших дел, о которых не стыдно вспоминать.
— Правильно. Это совершенно правильно, — согласилась Сорока. — И поэтому я хочу сообщить вам, что, пока вы говорили, я уже совершила хорошее дело — сочинила песенку и непременно спою вам ее, если вы не станете возражать.
— Просим! — сказал папа.
— Что за песенку ты сочинила? — спросила мама.
— Быстро же ты успела… — недоверчиво сказал Бук.
— А я все хорошее делаю очень быстро, — заметила Сорока. — Одну минуточку… Перед тем, как петь, мне просто необходимо прополоскать горло.
И она сунула клюв в Борискину чашку с чаем.
— Теперь я готова! — заявила Сорока, вытерев клюв о скатерть.
После этого она слегка напыжилась, набрала полную грудь воздуха и объявила:
— Сейчас будет исполнена песенка о хороших делах и дружбе. Слова Сороки. Музыка народная. Исполнительница не совсем еще здорова и поэтому просит тишины и исключительного внимания.
Объявив свое выступление, Сорока вышагнула на середину стола, распахнула здоровое крыло и запела:
Ждут леса нас, и дороги,и хорошие дела.Буку, солнцу и Сорокенаша дружба помогла.Острый ножик на точиле —вжик-вжик, вжик-вжик —браконьеры зря точили —вжик-вжик, вжик-вжик.Без ножа и без рогаткимы на свете проживем,будет все у нас в порядке —скоро Машеньку спасем!..Спев это, Сорока сделала паузу.
Папа хлопнул было в ладоши и хотел крикнуть «Браво!», но Сорока замахала крылом: погодите, мол, еще не все!
— Валяй дальше, — сказал Бук.
— Ииэх! — крикнула Сорока и, притопнув ногой, пошла кружиться, опрокидывая чашки и припевая:
На— Пошла выхваляться! — сказал Бук. — Орехи пощелкать, что ли?
И он снял со спины мешок.
А Сорока в это время раскланивалась направо и налево, налево и направо. Она была довольна. Папа с мамой смеялись и громко хлопали ей.
— Спасибо, спасибо за внимание, — повторяла Сорока, шаркая лапкой по скатерти. — Теперь надо сфотографироваться на память! — заявила она, откланявшись. — Пусть новый Борискин фотоаппарат сфотографирует нас.
— Что ж, — сказал папа, — я не возражаю. Давайте только выберем место, где получше освещение.
Место выбирали долго. Передвигали, раздвигали и сдвигали стулья. Наконец уселись.
— Сядьте еще теснее, — сказал Бориска, заглядывая в видоискатель.
— А ты чего? — спросил он Бука, который, не принимая участия во всеобщей суматохе, по-прежнему сидел на столе и щелкал орехи, бросая скорлупки на тарелку.
— Иду, — неохотно сказал Бук и, подхватив мешок, заковылял к группе фотографирующихся.
— Скорее, — поторопил его Бориска, — сейчас начнется съемка!
Он подождал, пока Бук усядется впереди всех на пол, поставил аппарат на край стола, включил автоматический спуск, чтобы самому сняться вместе со всеми, и поспешил занять место между папой и мамой. Торопясь, — фотоаппарат уже жужжал и вот-вот должен был щелкнуть — Бориска толкнул ногой заплечный мешок Бука. Мешок опрокинулся. Орехи рассыпались.
— Мои орехи! — крикнул Бук и вскочил.
В этот момент аппарат громко щелкнул, запечатлев на пленку всех внимательно смотревших в объектив, а также Бука, растерянно стоящего перед рассыпанными орехами.
Прощаясь, я спросил Сороку:
— Как твое крыло, очень еще болит?
— Крыло почти прошло, — ответила Сорока, поблескивая возбужденными глазами. — Борискина мама помазала его каким-то лекарством, и я послезавтра снова смогу летать. А что, — спросила она меня в свою очередь, — вы на самом деле собираетесь писать о нас вторую сказку?
— Конечно, — ответил я. — Меня об этом попросили ребята.
— Тогда не забудьте написать и о том, какую хорошую песню я сочинила и как прекрасно спела ее! — попросила Сорока, поправляя перед зеркалом перья и кокетливо покачивая блестящим кругляшком.
Ёкало-Мокало
Как быстро идет время и меняются события! Вчера, например, за несколько минут Бориска заметно стал старше. Теперь, если бы его спросили: «Сколько тебе лет?», он, не задумываясь, ответил бы: «Скоро будет восемь!»
Вот насколько повзрослел Бориска к тому моменту, когда вторично поехал искать Машеньку, Буку он сказал:
— Смотри внимательней из моей пазухи. Сосредоточься! Серьезное взрослое слово «сосредоточься» Бориска произнес впервые. Раньше он ни разу не употреблял его, хотя и слышал.