Большая ничья. СССР от Победы до распада

Попов Василий Петрович

В 1989 г. руководители Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши и Советского Союза заявили, что предпринятый в 1968 г. ввод войск их государств в ЧССР «явился вмешательством во внутренние дела суверенной Чехословакии и должен быть осужден». В заявлении советского правительства это вмешательство во внутренние дела дружественной страны объяснялось главным образом острой конфронтацией Востока и Запада^{314}.

Тем самым формально осудив вторжение войск союзников в суверенную социалистическую страну, горбачевское руководство нашло оправдание этому шагу советской политики в виде объективной причины — холодной войны. По сути был повторен брежневский дезинформационный маневр, использующий в качестве основного аргумента в пользу необходимости вторжения угрозу Чехословакии, а следовательно всему социалистическому

лагерю, со стороны ФРГ.

Почему советские генералы проиграли афганскую войну?

Именно таким был один из вопросов, заданных на пресс-конференции министру иностранных дел СССР Э.А. Шеварднадзе в Женеве в апреле 1988 г. в связи с решением советской стороны вывести свои войска из Афганистана. «Советские генералы не считают, что проиграли войну, — заявил Шеварднадзе, — сейчас созданы условия для прекращения вмешательства во внутренние дела Республики Афганистан, созданы и условия для вывода советских войск. Никакого поражения здесь нет». Министр также заявил, что советские войска пришли в Афганистан «по просьбе законного правительства Афганистана», в трудные для этой страны дни, имея «соответствующую юридическую и правовую основу»^{315}.

Спустя всего несколько лет видные советские дипломаты и военные однозначно заявили, что «самой серьезной по своим последствиям ошибкой» в области внешней политики брежневской эпохи был ввод советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. Эту акцию они расценивали как составную часть общей политики вовлеченности СССР в вооруженные конфликты в других странах. По их мнению, уже к 1981 г. «большинству способных реалистически мыслить» советских руководителей стало ясно, что «не может быть военного решения» афганской проблемы^{316}.

В декабре 1989 г. Комитет Верховного Совета СССР по международным делам в своем сообщении отметил, что решение о вводе войск заслуживает «морального и политического осуждения», что это решение было принято «в нарушение Конституции СССР», что оно было принято «узким кругом лиц» в составе Л.И. Брежнева (занимавшего в тот момент посты генерального секретаря ЦК КПСС, председателя Президиума Верховного Совета СССР, председателя Совета Обороны и Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР), министра обороны СССР Д.Ф. Устинова, председателя КГБ Ю.В. Андропова и министра иностранных дел А.А. Громыко^{317}.

С самого начала между Афганистаном и Советским государством устанавливались добрососедские отношения; Афганистан всегда сохранял верность своему нейтралитету в отношении России. В апреле 1978 г. в результате переворота, организованного группой офицеров, многие из которых прошли военное обучение в СССР и считали себя марксистами, был образован Военный Революционный Совет, который объявил о начале в Афганистане национально-демократической революции. Земельная реформа, которая осуществлялась в основном городскими партийными кадрами, не вызывала поддержки и доверия афганского крестьянства. Такая же неподготовленность новых властей проявилась и при проведении кампании по борьбе с неграмотностью. Социалистическое мировоззрение и атеистические убеждения «революционеров», быстро погрязших во внутрипартийных склоках, наталкивались на глубокую враждебность населения с племенными отношениями и мусульманской культурой. Большую часть населения составляло безземельное и малоземельное крестьянство, огромную роль в жизни страны играла мусульманская интеллигенция. Очень скоро оппозиция новой власти переросла в вооруженное сопротивление, в стране все сильнее разгоралась гражданская война. В результате к концу 1981 г. в соседнем Пакистане находилось более 2 млн. афганских беженцев^{318}.

Согласно официальной советской версии, кабульское руководство в 1979 г. неоднократно обращалось к СССР с просьбой о присылке советских воинских подразделений, но каждый раз в Москве «выявлялось общее понимание недопустимости посылки войск». Осенью 1979 г. позиция СССР изменилась, т. к. появились опасения, что в Кабуле может установиться враждебное Советскому Союзу правительство исламистского или проамериканского толка. Решающее же значение, по мнению большинства историков, сыграло то обстоятельство, что СССР боялся «потерять»

страну, ставшую на путь «революционных преобразований». Как заявил корреспонденту «Правды» Л.И. Брежнев, «настал момент, когда мы уже не могли не откликнуться на просьбу правительства дружественного нам Афганистана. Поступить иначе — означало бы отдать Афганистан на растерзание империализму, означало бы смотреть пассивно, как на нашей южной границе возникает очаг серьезной угрозы безопасности Советского государства»^{319}.

Получив известие о событиях в Афганистане, США обвинили Москву в «экспорте революции» с целью выхода к «теплым морям», а затем попытались оказать на СССР давление. Американский президент Дж. Картер заявил, что «советская акция — самая большая угроза миру после второй мировой войны», а ее главная цель — непрерывное движение к тепловодным портам для «установления контроля за мировыми запасами нефти».

Заключение афгано-советского договора в 1978 г. вызвало негативную реакцию Китая, который характеризовал его как «военный агрессивный союз», угрожающий безопасности стран региона и КНР. Оценка ввода советских войск в Афганистан в социалистических странах и у ряда коммунистических партий не была однозначной: особую позицию заняли Югославия и Румыния; с осуждением выступили компартии Англии, Испании, Италии, Японии и ряда других стран. В ноябре 1983 г. за вывод «иностранных» (т. е. советских) войск из Афганистана на 43-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН голосовали 116 стран мира^{320}.

Ввод контингента советских войск в Афганистан и его размещение проводились с 25 декабря 1979 г. до середины января 1980 г. В его состав входили управление 40-й армии с частями обеспечения и обслуживания, 4 дивизии, 5 отдельных бригад, 4 отдельных полка и 4 полка боевой авиации, 3 вертолетных полка, а также отдельные подразделения пограничных войск. Всего в войсках, находившихся на территории этой страны, прошло военную службу 620 тыс. военнослужащих, из которых 14 453 человека погибли. Санитарные потери составили 470 тыс. человек^{321}.

Первоначально планировалось, что советские части и соединения разместятся гарнизонами и возьмут под охрану важные объекты. Однако начиная с весны 1980 г. советские войска стали участвовать в ведении активных боевых действий, в т. ч. широкомасштабных. 

Мнение автора

Вторгшиеся в нейтральную и суверенную страну, охваченную гражданской войной, советские войска стали рассматриваться местным населением как оккупанты со всеми вытекающими из этого факта последствиями. Именно поэтому, несмотря на свое техническое и военное превосходство, Советская Армия и ее генералы проиграли войну в Афганистане.

Как заявил в 1992 г. один из самых ярких афганских военачальников Ахмад Шах Масуд, «благодаря воле Создателя, удалось победить крупнейшую сверхдержаву и очистить от коммунизма не только свою родину, но и другие страны»^{322}. Именно так оценивалось лидерами афганской оппозиции советское военное присутствие в этой стране. Война не пользовалась популярностью в советском обществе. Многие задавались вопросом: ради чего молодые люди должны сражаться и погибать в Афганистане? Прессе было дано указание молчать, но советское руководство так и не поняло, что по мере вовлечения СССР в захватническую войну с чужим народом проблема превращалась из внешней во внутреннюю, разъедая и без того прогнивший режим.

Глава 15.

УГРОЗА ДЛЯ СОВЕТСКОГО РЕЖИМА

Инакомыслящие

В словаре иностранных слов значение слова «диссидент» раскрывается как инакомыслящий человек, «не согласный с господствующей идеологией». Отдельные историки под диссидентами понимали действующую в конце 1960-х — 1970-е гг. «небольшую группу» интеллигенции (в основном столичной), занятую «полулегальной правозащитной деятельностью и «самиздатом». По их мнению, диссидентское движение являлось лишь частью, и далеко не главной, «народного сопротивления власти», которому больше подошло бы архаичное русское слово «крамола» — возмущение, мятеж, смута, измена, лукавые замыслы^{323}.