Большая пайка

Дубов Юлий Анатольевич

Ларри сузил глаза и закурил. Он знал, что отвечать необязательно.

— То-то же, — папа Гриша выдержал паузу. — А рассчитаться надо. Иначе вся работа псу под хвост. И Заводу кранты настанут, а в нем половина национального достояния России. Поэтому я тебе откровенно и говорю — ищи деньги. Сам не найдешь, я искать пойду. К Стефану пойду, к другим тоже. А не найду — не обессудь, обанкротим вашу контору, заведение это продадим, станции ваши туда же. Хоть что-то вернем, и то хлеб. Зато Завод спасем. Вот такое мое слово.

Когда беседа завершилась и гости отбыли на выделенном папе Грише «кадиллаке», Ларри вернулся за стол, выпил, одну за другой,

две рюмки водки, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Сунувшийся было в зал Федор Федорович посмотрел на него и тихо прикрыл дверь, решив не беспокоить. Ларри сидел в зале долго, потом вышел и приказал администратору соединить его с Марией.

— Сделай приказ, — распорядился Ларри. — С завтрашнего дня контора закрывается. На месяц. Всех отправляем в отпуска. С главбухом свяжись, пусть выдаст всем по пятьсот долларов. Каждому. Останешься ты, мой секретариат, охрана… Водителей оставишь человек десять, по своему выбору. На утро закажи самолет. Мы с Федором Федоровичем вылетаем… Да, к нему…

Люди с улицы Обручева — Так, — сказал белый от волнения Платон. — Я ничего не понял. Расскажи еще раз.

— Я думаю, они насмерть перепуганы, — медленно произнес Ларри. — Они сделали ставку на СНК, а теперь испугались. Тебя нет. Рулить некому. Они боятся, что СНК попадет в чужие руки. Тогда им всем хана. Подожди. Не хватайся за телефон. Не надо никуда звонить. Сначала послушай. От всей этой стрельбы вокруг «Инфокара» они просто с ума посходили. Это раз. Ты уехал, когда приедешь — неизвестно. Они считают, что уже никогда. И выкатывают сейчас все сорок бочек… Терьяна вспомнили. Сысоева. Петьку и Марика — само собой. Прокрутку денег СНК… У них к тебе претензии. Лично. В то, что мы поднимемся и сможем удержать ситуацию, они не верят. Это два. Поэтому Завод решил забрать СНК под себя. Любыми путями. Для этого бабки нужны, а бабок нет. Для начала их из нас будут вышибать.

— Конкретно он что сказал?

— Конкретно он предлагает нам отдать деньги добром. Распродать все. А если нет — будут банкротить. У них наших векселей на шестьдесят миллионов.

— Сколько мы сейчас стоим?

— По последнему аудиту — около миллиарда.

— Нормально, — звенящим голосом сказал Платон. — Классный бизнес.

Шестьдесят миллионов-это сколько? Шесть процентов? Значит, они нас за шесть процентов решили взять…

— Решили. Ты им не нужен. Совсем. А мне он предлагал в открытую — если я деньги сам верну, то меня посадят генеральным, буду у них на каждый чих разрешения испрашивать. Бандита какого-то с собой приволок…

— Да, замминистра! Кто он? Федор Федорович, расскажите. Федор Федорович раскрыл лежащую перед ним папку и достал два листка бумаги.

— Ну, про Ассоциацию сотрудников правоохранительных органов вы уже знаете.

У меня тут есть один матерьяльчик-я бы сказал, для иллюстрации. Вот, послушайте. Так… так… это опускаем… ага! «…Имеются достоверные сведения о многочисленных контактах К., — это как раз он, — с представителями одной из структур Министерства обороны и о тесном сотрудничестве К. с существовавшей нелегально безымянной группой этой же структуры, которая обеспечивала отдельные аспекты деятельности бывшего Главного управления одного из министерств РФ.

Данная группа до 01.09.94 г. не входила в структуру этого управления, в ее составе были офицеры, имевшие продолжительный спецназовский опыт. Группа обладала совершенной материальной базой, не вела документирования своей деятельности, осуществляла разнообразные

операции — от прикрытия определенных коммерческих и некоммерческих организаций (в том числе новозеландской золотодобывающей фирмы, скрыто принадлежащей одному из руководителей МО РФ) до запугивания и ликвидации, по заданию, неугодных лиц. Есть основания полагать, что именно этой группой осуществлена ликвидация Отари Квантришвили».

Платон и Ларри переглянулись.

— «Задача исполнителям была сформулирована так, — невозмутимо продолжал читать Федор Федорович, — акцию провести в течение месяца, при этом достичь абсолютной гарантии „зачистки“ концов. Исполнителям обеспечивалась поддержка в виде целенаправленной подачи выгодной точки зрения (компрометация объекта покушения) как непосредственно через средства массовой информации, так и через свои каналы в пресс-службах силовых структур, а также через дружественные организации, в число которых входят ведущие аналитические центры страны. Как известно, до покушения и после него проводилось грамотное масштабное активное мероприятие по дезориентированию как правоохранительных органов, так и общественности. Располагая точными и надежными данными о передвижениях объекта, было принято решение использовать стрелковую схему. Оружие было передано исполнителю через упомянутую выше безымянную группу силовой структуры в одном из занимаемых ею помещений на улице Обручева». Хватит, пожалуй?

— Сильно, — сказал Платон. — Крутой мужик. И ребята у него крутые. Нам бы таких. А, Ларри?

— Хорошо бы, — согласился Ларри. — Только в отношениях с Заводом они нам не помогут. Скорее, наоборот. А так-то познакомиться было бы неплохо.

Платон встал из-за стола и потянулся.

— Ладно. На сегодня — хватит. Мне нужно подумать. Ларри искоса посмотрел на Платона.

— Над чем думать будешь?

Платон неожиданно расхохотался, запрокинув голову:

— Над жизнью. Знаешь, что? Мы их всех сделаем. Вчистую. Только немного подумать надо.

Раздумья затянулись. К вечеру третьего дня после прилета Ларри и Федора Федоровича никаких идей у Платона так и не появилось. Он сидел, запершись, в номере, непрерывно названивал по телефонам, выходил только к ужину и о делах не говорил. Но Ларри чувствовал, как что-то варится, ибо в глазах у Платона уже начинали свою пляску привычные чертики.

За ужином Платон молчал, лениво ковыряя вилкой форель. Не разговорился он и за кофе. Беседовали только Ларри и Федор Федорович — в основном, на темы гастрономические. Разошлись рано. Ларри, не привыкший спать по ночам, сел за телефон. Звонков предстояло сделать много — надо было связаться с директорами, со службой безопасности, с администраторами. Кого-то разыскивали секретарши, кого-то он сам поднимал с постели, но в подавляющем большинстве люди, покорно подчиняющиеся его режиму, находились на рабочих местах и с трепетом и восторгом дожидались, не соизволит ли выйти на связь Ларри Георгиевич.

В самый разгар переговоров в дверь забарабанили. Ларри встал, воткнул сигарету в пепельницу, прошагал к двери. На пороге стоял Платон в белом махровом халате.

— До тебя не дозвонишься, — пожаловался Платон, кося глазом. — Ты с кем треплешься?

— С директорами.

Ларри вернулся к столу и без объяснений бережно положил трубку на аппарат.

— Позвони, — сказал Платон. — Пусть коньяка принесут. И фрукты. И Федора Федоровича разбуди. Пусть зайдет.

Трое в белых халатах сидели вокруг сервировочного столика на колесах.