Большая рождественская книга романов о любви для девочек
Шрифт:
– Выходит, тебе наплевать на чувства другого человека, – с горечью произнесла я.
Дашка хихикнула:
– Ну ты и сказала!
А Юрка внезапно напрягся.
– Почему это мне наплевать? – не понял он.
– Не притворяйся. Все вы одинаковые! – Я и сама не заметила, как меня понесло. Не хотела вспоминать о Пашке, да вот, вспомнилось.
– Потому! Раз ты запросто можешь встречаться с двумя девчонками и кружить головы обеим, значит, ты предатель!
– Я?! – опешил Юрка.
Дашка
– Что ты меня дергаешь?! – возмутилась я. Дашка отступила. Юрка пялился на меня во все глаза.
– Да ну вас! – Я резко развернулась и пошла к дому.
Опомнилась на крыльце. Надо было дождаться Дашку, иначе взрослые будут расспрашивать. Ждать пришлось минут пятнадцать. Дашка прибежала запыхавшаяся.
– Наговорилась? – ехидно спросила я.
– Должна же я была извиниться, – парировала Дашка.
– Извиниться? За что это?
– За твою грубость.
– Скажите, пожалуйста! Значит, я грубиянка, а Юрочка хороший? Может, и Пашенька хороший?
– Да при чем здесь Юрка? – Дашка не отступала.
– А, ты уже влюбилась? Влюбилась, да? Ну и беги к нему! Присоединяйся к атласным девочкам. Будете ходить за ним гаремом, нет, заячьей ротой!
– Лиса, что ты городишь? Я не собиралась. – Дашка чуть не плакала: – Я же хотела как лучше. И вовсе я не влюблена в Юрку. Ты же набросилась на него ни с того ни с сего.
Она лепетала все это так жалобно, что мне стало стыдно. Я сама была во всем виновата. К тому же Дашка была у меня в гостях, а я над ней издевалась.
– Ладно, Даш, извини, я сорвалась. Давай забудем.
Дашка быстро закивала головой, соглашаясь.
– Конечно, конечно, понимаю, – лепетала она.
– Если хочешь, мы завтра можем вернуться в город с родителями. Как-то все по-дурацки получилось, не стоило тебе со мной ехать.
– Что ты! Я не жалею. Тут очень хорошо, и бабушки у тебя замечательные!
Я видела, она не лукавила. Да и мне, честно говоря, все нравилось. Все, кроме моего настроения. Но с собой бороться тяжелее всего.
Помирившись, мы вошли в дом. Родители все еще болтали с бабушками и гостями. У нас спросили только, ушел ли Юрка. Мы сказали – ушел.
Остаток вечера провели со взрослыми. А потом, когда все разошлись, долго не могли уснуть – выспались за день.
Я думала о Юрке и о том, какие же все мальчишки одинаковые. Вот, пожалуйста! Юрка, не стесняясь, говорил о своем отношении к девчонкам. Никакой серьезности и ответственности. Правда, он никогда не отличался серьезностью. Но я-то думала, что он повзрослел.
Потом я стала представлять, как отмечаю Новый год в обществе Пашки и его новой девчонки. Он сидел между нами, разговаривал по очереди, называл нас зайцами,
И я проснулась.
Меня разбудило радио.
Глава 8
Лыжная прогулка. Мы остаемся
Сестры уже встали. Натуся возилась с печкой, а Клавдия пошла кормить кур. Я полежала еще какое-то время, думая о своем сне. Спрашивается, к чему бы это? Приснится же такое! Может, у бабушек узнать? Они умеют сны разгадывать. Но как рассказать такой сон?
Я поднялась и подошла к Натусе.
– Ба, а к чему снится, когда видишь много народа в одном месте?
– Суета какая-то, – ответила Натуся, – слухи, сплетни. Не обращай внимания. Пустой сон.
– Пустой так пустой, – вздохнула я.
– А ты чего вскочила-то? Ай не спится? – Она ловко подкинула в разгоревшуюся печку полено.
– Не спится, – призналась я, – тебе ведь тоже не спится.
– Я совсем другое дело – привычная. А тебе отдыхать надо.
– Не хочется. – Я пододвинула к ней поближе табурет и уселась с ногами, прижав колени к подбородку.
– А коль не хочется, так мы с тобой сейчас чайку попьем.
Чайник стоял на печке. Дрова разгорелись, я сидела, не меняя позы, и смотрела на огонь. На него можно часами смотреть. И не надоест! Все время возникают новые картинки, вот прогорают и раскалываются багровые угли, вот занимается свежее дерево, огонь как будто пробует его на вкус, лижет то с одной, то с другой стороны и, распробовав, жадно пожирает, рассыпая искры, как слюну.
– Ба, тебя парни когда-нибудь бросали? – неожиданно для себя спросила я.
– Всяко бывало, – немного подумав, ответила Натуся.
– И что ты делала?
– Да я уж и не помню. Жалела, наверное, а потом забывала. А потом и замуж вышла.
– Всех забыла?
– На всех памяти не хватит, – усмехнулась Натуся. – Жизнь долгая, в ней много чего бывает.
Я видела ее темный профиль, седые волосы, забранные под платок, видела, как она сухой, тонкой рукой с крупной кистью подняла кочергу и пошуровала в печке, разбивая угли. Попыталась представить себе, как я буду выглядеть в ее возрасте, и не смогла. Она казалась мне древней, как мир.