Большая Советская Энциклопедия (ИС)
Шрифт:
Многонациональный коллектив советских историков искусства, открыв новые пласты древних и средневековых культур, подверг разностороннему научному исследованию проблемы происхождения искусства и первобытного искусства (А. С. Гущин, А. П. Окладников), художественных культур Кавказа и Закавказья от древности до наших дней (Ш. Я. Амиранашвили, Р. Г. Дрампян, И. А. Орбели, Б. Б. Пиотровский, А. В. Саламзаде, Т. Тораманян, К. В. Тревер, М. А. Усейнов, Г. Н. Чубинашвили), Средней Азии (Б. В. Веймарн, Г. А. Пугаченкова, Л. И. Ремпель). Большой вклад в изучение искусства народов СССР внесли советские археологи и этнографы. Во многом заново освещена история искусства античности, особенно Северного Причерноморья (В. Д. Блаватский, О. Ф. Вальдгауер, М. И. Максимова), история русского, украинского, белорусского искусства средних веков (М. В. Алпатов, Ю. С. Асеев, Г. К. Вагнер, Н. Н. Воронин, М. А. Ильин, М. К. Каргер, Е. Д. Квитницкая, В. Н. Лазарев, П. Н. Максимов, Б. А. Рыбаков, Н. П. Сычёв, В. А. Чантурия) и нового времени (Э. Н. Ацаркина, А. В. Бунин, Г. Г. Гримм, Н. Н. Коваленская, П. Е. Корнилов, А. К. Лебедев, О. А. Лясковская, В. И. Пилявский, А. Н. Савинов, А. А. Фёдоров-Давыдов), искусство прибалтийских республик (Б. М. Бернштейн, В. Я. Вага, Ю. М. Васильев, Р. В. Лаце, Ю. М. Юргинис). Большие успехи в деле раскрытия и реставрации средневековых памятников в СССР связаны с именами И.
Заслугой современного мирового И. является систематическое изучение не только европейского искусства — древнего (Ш. Пикар, Г. Рихтер, Ф. Матц, Дж. Д. Бизли), средневекового (Д. Толбот Райс, Х. Зедльмайр, А. Грабар, О. Демус), Возрождения, барокко и нового времени (Л. Вентури, Р. Фрай, Р. Лонги, Р. Хаман, О. Бенеш), но и культур Азии (Э. Кюнель, А. У. Поуп, А. Кумарасвами, Р. Гиршман, О. Сирен, Дж. Туччи), Африки (Ш. Диль, У. Байер), Америки (Х. Р. Хичкок, М. Коваррубиас). Проблемы архитектуры освещены как в трудах Н. Певзнера, Л. Откёра, З. Гидиона, Б. Дзеви, так и в высказываниях крупных архитекторов (Ф. Л. Райт, В. Гропиус, Ле Корбюзье и др.). Среди современных направлений наиболее влиятельны иконология (раскрытие мировоззренческого смысла иконографических мотивов — А. Варбург, Э. Панофский) и исследование структуры памятника (П. Франкастель), связанное иногда с психологией творчества (Э. Гомбрих) или с психоанализом (Э. Крис). Наряду с перенесением в И. строго научных археологических методов (Дж. Кублер) распространено переплетение истории искусства с его идеалистической теорией и эссеистической критикой (Х. Рид, К. Зервос, Дж. К. Арган, М. Рагон). В середине 20 в. в И. капиталистических стран значительное место занимают воинствующие идеалистические воззрения, апология упадочных антинародных явлений в искусстве; сложились ревизионистские теории (Р. Гароди, Э. Фишер). Одновременно возрастает роль социологического изучения искусства, отчасти под влиянием марксизма и советского И. (Ф. Анталь, А. Хаузер). Укрепляются и силы марксистского И. (Р. Бьянки-Бандинелли, С. Финкелстайн). Больших успехов достигло И. социалистических стран — ГДР (Л. Юсти, И. Ян), Польши (Я. Бялостоцкий, Я. Захватович), Венгрии (М. Майор, Л. Вайер), Румынии (Дж. Опреску, Г. Ионеску), Болгарии (Н. Мавродинов, А. Обретенов), Чехословакии (А. Магейчек, Я. Пешина), Югославии (Дж. Бошкович, С. Радойчич).
Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Об искусстве, М., 1957; Ленин В. И., О культуре и искусстве, М. 1956; Недошивин Г., Итоги и перспективы развития советской теории искусства, в сборнике: Вопросы эстетики, в. 1, М., 1958; Против ревизионизма в искусстве и искусствознании, М., 1959; Искусство и критика, М., 1960 (на обложке); История европейского искусствознания. От античности до конца XVIII века, М., 1963; Современное искусствознание за рубежом, М., 1964; История европейского искусствознания. Первая половина XIX века, М., 1965; История европейского искусствознания. Вторая половина XIX века, М., 1966; Павлов П. А., Искусствоведение, в кн.: Союз Советских Социалистических Республик, М., 1967; История европейского искусствознания. Вторая половина XIX века — начало XX века, т. 1—2, М., 1969; Dresdner A., Die Kunstkritic, M"unch., 1915; Venturi L., Historie de la critique dart, Brux., 1938; Bialostocki J., Pie'c wiek'ow my'sli о sztuce, Warsz., 1955; Schlosser J., La letteratura artistica, Firenze, 1956; Kultermann U., Geschichte der Kunstgeschichte, W., 1966; Richard A., La critique dart, P., 1968.
Искыр
И'скыр (Искър), река в Болгарии, правый приток Дуная. Длина 368 км, площадь бассейна 8,6 тыс. км2. Истоки в горах Рила, в верховьях протекает по Самоковской и Софийской котловинам, затем пересекает хребет Стара-Планина в Искырском ущелье; в низовьях течёт по Нижнедунайской равнине. Весеннее половодье, летняя межень. Средний расход воды в устье 54 м3/сек, максимальный (в многоводные годы) — до 800 м3/сек. В бассейне И. имеются водохранилища и ГЭС. На И. — гг. Самоков, Мездра, Червен-Бряг; И. протекает по восточной окраине столицы Болгарии г. София.
Искырское ущелье
И'скырское уще'лье, ущелье в Болгарии, в западной части хребта Стара-Планина, в месте прорыва его р. Искыр. Длина 63 км. По И. у. проложены железная дорога с многочисленными тоннелями и шоссе, соединяющие Софию и Нижнедунайскую равнину.
«Ислазская конституция»
«Исла'зская конститу'ция», «Ислазская прокламация» (Ргосlamatia de la Islaz), проект буржуазной конституции (не была принята) княжества Валахия, являвшийся частью воззвания, составленного румынским революционным демократом Н. Бэлческу. Чтение его 9 июня 1848 перед крестьянами с. Ислаз (отсюда название) послужило сигналом к началу революции 1848 в Валахии. «И. к.» провозглашала Валахию республикой, декларировала политическое равноправие всех граждан, буржуазно-демократические свободы, предусматривала отмену барщины и крепостного права, наделение крестьян землей за выкуп, отмену преследований национальных меньшинств, смертной казни, телесных наказаний и др.
Публ.: в кн. Попеску-Доряну Н., Революция 1848 г. в
Ислам
Исла'м [араб., буквально — покорность, предание себя (воле божьей)], одна из наиболее распространённых религий мира. Её последователи — мусульмане — составляют большую часть (от 80 до 98% ) населения Мавритании, Марокко, Алжира, Туниса, Ливии, Египта, Судана, Сомали, Иордании, Сирии, Ирака, государств Аравийского полуострова, Турции, Ирана, Афганистана, Пакистана, Бангладеш, Индонезии, значительную часть (от 60 до 75% ) населения Нигерии, Сенегала, Гвинеи, Мали, около половины населения Ливана и Албании, около 30% населения Эфиопии, около 20% населения Либерии, Берега Слоновой Кости, Малагасийской Республики, Танзании, около 11% населения Индии. В СССР мусульмане живут в Средней Азии, Казахстане, Азербайджане, в Аджарской, Абхазской, Башкирской, Дагестанской, Кабардино-Балкарской, Северо-Осетинской, Татарской и Чечено-Ингушской АССР, в ряде краев и областей РСФСР. Общая численность мусульман в мире составляет около 500 млн. чел.
И. возник в 7 в. н. э. в Хиджазе (Западная Аравия). Основатель его — Мухаммед, проповедь которого была реакцией на охвативший арабское общество острый кризис, вызванный разложением родоплеменных отношений, подрывом соответствующих им морально-этических и религиозных (политеистических и фетишистских) представлений и начавшимся складыванием раннеклассового общества. Потребности времени делали необходимым создание в Аравии стабильной государственной и общественной организации. Эту задачу и осуществило религиозно-политическое движение под знаменем И. Была создана теократическая система (см. Теократия), отражавшая и освящавшая в первую очередь интересы как новой, мусульманской, так и примкнувшей к ней старой элиты. Мусульманскую общину (умму), являвшуюся одновременно и политической организацией и религиозной корпорацией, объединяла единая вера, а не кровные связи. Источником власти самого Мухаммеда, как светского и духовного главы уммы, проповедника, законодателя, верховного главнокомандующего, была не племенная традиция, а бог (аллах), якобы наделивший своего «посланника» (расул) абсолютной религиозной прерогативой. Это соединение светской и религиозной сфер в теологической оболочке и при господстве религиозного фактора, отождествление морали и права, делало И. всеобъемлющей, тотальной системой, претендующей на удовлетворение всех духовных потребностей и на этом основании требующей от человека безусловной преданности и признания права на контроль над всеми сторонами его жизнедеятельности. Многими чертами своей догматики, этики, обрядности, мифологии и т. д. И. наиболее близок христианству и иудаизму. Из них (а также из зороастризма и некоторых других ближне- и средневосточной религиозно-философских и политических течении) И. заимствовал немало идей и установлений. Но все они трансформировались в духе самого И. и лишь затем становились элементами мусульманских религиозных, политических, культурных, правовых и других структур. В целом И. является самостоятельной религией, функционирующей в соответствии с собственными нормами и принципами.
Будучи уже в самом зародыше своём синтезом религии, политических норм и права, синтезом, в котором религия выступала унифицирующим и определяющим фактором, И. обретал значительную стабильность как в самой Аравии, где на его основе образовалось централизованное государство, так и за её пределами, когда в результате арабских завоеваний возникла обширная мусульманская империя — Халифат. Необходимость объединения различных населявших Халифат этнических, расовых, культурных групп в единый политико-идеологический организм обусловила процесс активной универсализации И. Этому способствовали и религиозно-эгалитарный идеал И., и предельно простая процедура перехода в него, и отсутствие в нём клерикальной иерархии (И. в принципе исключает каких-либо посредников между богом и человеком; профессиональные законоведы-теологи — факихи — не являются носителями «божественной благодати»; в отличие от христианского духовенства, у них нет ни исключительного права совершать религиозные обряды, ни права отлучать от общины или же отпускать грехи). Неизменное подчёркивание мессианской роли И., исключительности всего мусульманского, унифицированная в основном система образования, высокая степень зависимости этических, эстетических и политических идеалов от теологических предписаний, наличие сравнительно однородных каналов общения (прежде всего — арабский язык как язык культа, права и науки) — всё это способствовало упрочению исламских традиций, существенно повлиявших на культуру Халифата (см. ниже раздел Ислам и пластические искусства, а также ст. Арабская культура), в свою очередь оказавшую сильное воздействие на европейскую цивилизацию.
В 9—10 вв. И. превращается в сложную систему с утончённой философско-теологической (калам) и детально разработанной правовой (шариат) основами. Главные принципы И., якобы переданные богом Мухаммеду через ангела Джебраиля, сконцентрированы в Коране. В становлении, укреплении и унификации мусульманской средневековой цивилизации почитание Корана сыграло важную роль. Коран — единственный источник мусульманского вероучения, хотя на практике с ним по существу равноценным (а нередко даже, в случаях явного расхождения с Кораном, — и превалирующим) стало также и священное предание — сунна. Состоящая из множества канонизированных сообщений (хадисов) о высказываниях и действиях Мухаммеда, сунна, впитав в себя многие элементы культурного наследия включенных в Халифат стран, позволяла наряду с фетвой и киясом (логическое заключение по какому-либо вопросу на основе аналогий в Коране или в хадисах) дополнять и развивать мусульманскую религиозную догматику и законодательство применительно к новым условиям.
Субъектом культа в И. является индивид. Молитва, даже совершаемая сообща, — индивидуальна; таково же и паломничество. Но ортодоксальный И. всемерно лимитировал эту индивидуалистическую тенденцию, в значительной мере сохраняя и активизируя характерную для предшествовавших ему идеологий родоплеменного общества теснейшую зависимость индивида от религиозно-политической общины.
Столь же неоднозначным оказалось и мусульманское учение о предопределении, сформулированное в ходе ожесточённой борьбы между различными религиозно-философскими, а в известной мере и политическими, течениями 8—9 вв. (мурджиты, джабариты, кадариты, мутазилиты). Плодом компромисса между сторонниками идеи об абсолютном предопределении и теми, кто акцентировал необходимость признания принципиально важной роли свободной человеческой воли, стало то, что неизменно сохраняемую ориентацию на фатализм И. смог сочетать с известным индетерминизмом, с допущением некоторых произвольных действий человека, долженствующего нести за них моральную ответственность.