Большая Светлана. Бригантина. Оруженосец Кашка
Шрифт:
– Райка!
Среди удивленных и встревоженных лиц он увидел над собой Райкино лицо.
– Слушай! – сказал он громко и отчетливо, чтобы ни одной секунды потом не тратить на повторение. –
– Ой, Вовка! Ой, будет тебе дома… – быстро начала Райка, потому что поняла его сразу. – Ой, дурак…
Но он уже бежал, и наспех подхваченный рюкзак неуклюже прыгал у него за плечом.
– Новоселов! Что за фокусы! – Это кричала вслед Рита, но Володя не оглянулся. Больше всего он боялся одного: не успеть. Кеды скользили по сухим сосновым иголкам. Двигатель длинного красного автобуса уже гудел напряженно и нетерпеливо. Вот-вот захлопнется с коротким змеиным шипением дверь! И казалось Володе, что он уже слышит это шипение. Но, видимо, это был встречный ветер.
Он успел.
Он влетел в дверь, и она закрылась, едва не прищемив рюкзак.
Сразу же Володя увидел Кашку. Он сидел у окна. Но смотрел он не в окно, а прямо перед собой, положив подбородок на спинку переднего сиденья. Рядом устроился Генка Молоканов. На пухлых
– Геть.
Тот захлопал ресницами и безропотно сполз с сиденья. Что теперь делать с тросточкой, он не знал и нерешительно топтался рядом.
Кашка поднял голову. Выпрямился. И тоже заморгал. Автобус уже катил среди сосен, и по Кашкиному лицу пролетали быстрые тени.
Володя бросил на сиденье рюкзак, уперся в него кулаками. Так он и стоял, чуть согнувшись, и смотрел на Кашку.
Кашка начинал улыбаться.
В автобусе молчали. Сережа молчал и ребята.
Кашка медленно придвинулся к рюкзаку и обнял его левой рукой. Словно это был не рюкзак, а кто-то живой и добрый. И снова взглянул на Володю. Смотрел он снизу вверх, подняв острый подбородок. Улыбка его была все еще несмелая и немного смешная, потому что не хватало переднего зуба.
А Володя вдруг заметил, что глаза у Кашки не серые. Они светло-голубые с коричневыми крапинками.