Большая восьмерка: цена вхождения

Уткин Анатолий Иванович

Что подчеркивают сами американцы, огромные части населения разных возрастов и убеждений от Киргизии до Белоруссии, признавая абсурдность многих феноменов советской жизни, все же видят в ней много светлого по сравнению с «фальшивыми обещаниями и отвратительной реальностью их собственных наций-государств»⁴⁶¹. В их прежней истории не было этнических чисток, было гораздо больше домов отдыха, чем зон военного отчуждения.

Все это играет на руку России, которая достаточно смело может полагаться на центробежную тенденцию. Одной только волею многовековой инерции Россия становится фокусирующим центром экономической интеграции и даже транснационального демократического сообщества в Евразии.

Трудно заставить забыть население постсоветских республик широкое распространение высшего образования — сколько бы новых колледжей ни создавали здесь новые профитиры. Не просто элитам новых государств смириться с тем, что их лучшие умы предпочитают эмиграцию.

Если президенту Путину не удастся на основе своей огромной (пока) популярности осуществить замысленное после 11 сентября 2001 года — союз с Западом на основе восстановления российской промышленности, науки и жертвенности населения, если Москва и Петербург останутся островами «среднего класса» в нищей стране, если преобразования завершатся пиром плутократии, то прежний социалистический мир просто выстроится в хвосте третьего мира, со все более нехорошей завистью взирая на процветающий «золотой» миллиард» соседнего Запада.

Элита США неоднозначно подходит к выработке американской политики в отношении России. Разгорелась дискуссия, в значительной мере разогретая сентябрьскими событиями.

1. Противники сближения с Россией выдвинули свои аргументы. Как отмечает американский специалист М. Уокер, «решительный поворот России в сторону Запада оживляет концепцию сэра Халфорда Макиндера о Евразии и Мировом острове… Помимо прочего, в то время когда американцы так чувствительны к исламским страхам относительно «столкновения цивилизаций», новый стратегический союз Россия, Северная Америка и Европа мог бы показаться угрожающим для многих. Мусульман пришлось бы разубеждать в том, что христианский мир объединился не против них. Африканцы и азиаты увидели бы «союз белых». Китай усмотрел бы блокирующую их силу. Ислам, Китай и Африка могли бы увидеть в этом союз богатых против бедных. «Глобальная война с расовым оттенком могла бы быть самым трагическим последствием 11 сентября, хотя, возможно, именно на это рассчитывали сентябрьские самоубийцы»⁴⁶².

Противники сближения с Россией указывают, что принятие ее в НАТО означало бы выдачу гарантии нерушимости сибирских границ России против потенциальных китайской и исламской угроз. «Послать американские войска — а также британские, французские и германские — умирать на берегах Амура ради сохранности Сибири — это было бы поразительным вызовом Западу»⁴⁶¹. Сближаясь с Западом, Россия мыслит в терминах Евразии, что означает для Запада выход на новые многотысячекилометровые границы по Центральной Азии с огромным исламским населением на юге и растущим китайским экономическим гигантом на востоке.

Против России в Америке «играют» три образа-, страна дефолта 1998 года; страна растущего авторитаризма сомнительного демократа Путина; страна, где свободная пресса в агонии, а война в Чечне уродует моральный облик нации. Если при Клинтоне министерство финансов излучало в отношении Москвы своего рода симпатию, то при президенте Буше министр финансов П. О'Нил намерен развивать мировую торговлю, а не потворствовать экзотическим режимам. Важно то, что американский бизнес не нашел своей ниши в российской экономике. Многонациональные корпорации уже имеют болезненный опыт ведения дел в России. Инвесторы несколько благожелательнее, но они тоже не имеют особого интереса к укреплению двусторонних отношений. Негативно сказывается на этих отношениях спад американской экономики, падение доходов, резко возросшая безработица, заставляющая американское правительство защищать свой рынок И «простой факт жизни заключается в том, что Вашингтон

не может заставить американские компании инвестировать в России»⁴⁶⁴.

Особенно негативно относится к России американское разведывательное сообщество и министерство обороны. Эти ведомства ставят своей главной целью остановить поток неконтролируемого американцами русского экспортного оружия. Их главная задача — остановить распространение российских технологий в сфере оружия массового поражения. Их цель номер один на этом пути — изолировать Иран и, соответственно, оказать воздействие на российскую сторону.

Государственный секретарь Кондолиза Райс прежде всего заинтересована в приостановлении распространения российского влияния на страны СНГ. Ее очевидным образом интересует ослабление зависимости стран СНГ от российских энергоносителей и транспортных коридоров. Так, в июне 2001 г. она довольно неожиданно навестила Киев, как только улучшение российско-украинских отношений стало ощутимым. В этом Райс нашла убежденного союзника в министре обороны Доналде Рамсфелде. Для обоих сближение Вашингтона с Москвой не представляется приоритетным. Оба полагают, что интересам США не соответствует «излишняя» степень сближения Америки с проходящей трудный участок пути своего развития Россией. Рамсфелд в настоящий момент «отвечает» за то, чтобы двери НАТО оставались для России закрытыми (на этой почве у Рамсфелда были столкновения с Пауэллом).

Своего рода сигналом «поставить Россию на место» послужила статья генерала и аналитика ЦРУ У. Одома, опубликованная в осеннем номере американского журнала «Нэшнл интерест» за 2001 г. Одом призвал «не создавать искусственных препятствий» и не церемониться с обессилевшей Россией, которой еще многие десятилетия предстоит выбираться из пропасти, в которую она сама себя бросила⁴⁶⁵. Бушу не стоит повторять Клинтона и толкать Россию в сторону прогресса. Это не великая страна, это даже не серьезно действующий фактор на мировой арене. И не следует бояться ее ржавого стратегического арсенала.

Своего рода апофеозом давления разведывательно-военного сообщества на формирование официального курса страны является изменение военно-стратегической доктрины США, произошедшее в начале 2002 г. Прежний государственный секретарь Колин Пауэлл мог сколько угодно утверждать, что «доктрина не носит оперативного характера», а выражает, мол, только направление осмысления мировых угроз. В реальной жизни сменившая документ 1994 г. новая доктрина, выдвинутая Пентагоном в 2002 г., весьма отчетливо определяет место и знак России в американском стратегическом планировании.

2. Другая часть американского политического спектра, теряя позиции, стремится все же доказать, что в мире будущего игнорирование России принесет Америке только потери.

Признанным сторонником укрепления отношений с Россией и двустороннего партнерства выступал прежний государственный секретарь Колин Пауэлл. Коалиция ему представляется более перспективной схемой американской внешней политики, чем одиночное плавание. Он нашел весьма стойкого союзника в лице министра торговли Д. Эванса, установившего устойчивые отношения с российским министром экономического развития Г. Грефом.

Идея союзнических отношений с Россией получила значительное развитие в академическом сообществе. Выражая противоположную одомовской точку зрения, профессор из Беркли М. Малиа подчеркнул, что глобальные потрясения 11 сентября «снова вернули Россию в игру и сделали ее нашим союзником». Малиа отказывается считать поворот президента Путина «очередной потемкинской деревней»⁴⁶⁶. Это серьезный поворот петербуржца, и залогом стабильности здесь являются тесные связи российского президента с Блэром и Шредером.