Больше чем друзья
Шрифт:
— Так ты точно уверен, что не хочешь взять себе уютную спальню? — спросила она.
Смена темы поразила его, хотя была понятна. Их свадьба положила конец мечтам Кейт о вечной любви, семье и детях. Может, ей было бы легче, если бы она осознала, что это не конец мечтам, а всего лишь задержка. После того как они разведутся, она сможет снова выйти замуж и устроить роскошный банкет, по сравнению с которым эта свадьба — сплошное недоразумение.
— Кети, я знаю, как тяжело тебе пришлось, — рассеяно проговорил Дилан. Может, он и не был счастлив от всей этой авантюры. — Тебе не нужно
— А я не волнуюсь.
— Ты сама на себя не похожа весь день. Я знаю, что у тебя были мечты о большой свадьбе и тому подобном, а твоя бабка все испортила. Но это не навсегда. Позже ты сможешь сделать именно так, как тебе хочется.
Она больше ничего не ответила, и он неловко зашевелился.
— Я, пожалуй, приму душ, а потом поработаю немного. Я готовлю предложение по поводу дома Хансмайера. Если только ты не хочешь принять душ первой?
— Нет, я хочу сначала почитать немного.
Дилан уже успел начертить план расширения жилого помещения гаражного домика, предполагалось добавить вторую ванную комнату, офис, совмещенный с рабочим кабинетом, и еще одну спальню, в противоположном конце от спальни Кейт. Как только перестройка будет завершена, он вселится в новую спальню. Ее удивило, что он не распланировал для них отдельные входы в дом или не решил построить себе отдельные апартаменты.
— Как бы я желала, чтобы ты знал, Дилан, чего мне действительно хочется, — мягко произнесла Кейт. — Очень хотелось бы.
Она устроилась на диване и раскрыла книгу. Это была история о двух влюбленных в средневековой Англии, зажатых обстоятельствами, неподвластными им. Но сегодня ночью история не могла завладеть ее вниманием, так что спустя некоторое время она положила голову на подушку, задумчиво посмотрев на камин. Вот она сидит одна в свою первую брачную ночь. Слеза скатилась по ее щеке. Как патетично. Вторая слеза последовала за первой. Ей нужно было быть честной с Диланом и все ему рассказать, но тогда он немедленно бросился бы к выходу с такой скоростью, что спустя минуту превратился бы в размытую точку где-то вдали. Ко всему прочему она ужасно себя чувствовала из-за того, что обманывала его. Слезы полились из ее глаз, и она больше не могла их сдерживать.
Глава четвертая
Дилан стоял под душем, позволив воде свободно струиться, смывая все воспоминания о событиях прошедшего дня. Но ледяной поток не мог заставить его забыть тот жаркий момент, когда он поцеловал свою невесту.
— Это настоящее безумие, — пробормотал он, сунув голову под струю воды. — Я, должно быть, выжил из ума. Это не может снова повториться, — добавил он, выпрямляясь и вытирая волосы.
Встряхнув головой, Дилан закрыл кран. Неудобство жизни с другим человеком настигло его в тот момент, когда он потянулся за полотенцем. Он не подумал о том, чтобы захватить халат, направляясь в душ, так что теперь ему придется снова полностью одеться только для того, чтобы дойти до спальни, не смущая Кейт. На мгновение он задумался, приходилось ли ей вообще когда-нибудь видеть обнаженного мужчину, впрочем, его это не касалось, какими бы законными узами они ни были отныне связаны.
По коридору раздался поспешный
Кейт. Дилан вытерся, обмотал толстое полотенце вокруг бедер и распахнул дверь ванной.
— Кейт?
Она не спешила с ответом.
— Кети-озорница? — настойчиво позвал он еще раз.
Услышав ее приглушенный ответ, Дилан нахмурился.
— Ты не могла бы побыть в своей комнате пару минут?
— Да, конечно. Как хочешь.
Черт возьми! Благодаря опыту общения со своими сестрами Дилан всегда мог определить, что девушка плакала, пытаясь это скрыть. Он бы с большим удовольствием размозжил себе ногу кувалдой, чем заговорил с ней. Дилан зашел в спальню, накинул халат и вернулся к ее двери.
— Что произошло? — мягко спросил он. Снова последовало долгое молчание, после чего до него донесся еле различимый звук высмаркивания.
— Ничего.
Ну да, конечно, так он и поверил. Чувствительность и готовность выслушать не были его сильными сторонами, но, хотя состоявшаяся свадебная церемония не была настоящей, Кейт стала в каком-то смысле его женой. Мужество покинуло Дилана, как только он повернул дверную ручку. Он никогда не хотел подобной ответственности или вовлеченности, но его никто и не спросил.
Как только он вошел, Кейт выпрямилась и быстро вытерла слезы. Она была действительно расстроена и не хотела, чтобы он это заметил. Как в тот день, когда умерла ее бабушка и она притворялась, что все хорошо. Когда Кейт было по настоящему плохо, она старалась это скрыть. Ото всех. Даже от него? Внутреннее равновесие Дилана пошатнулось. Он никогда раньше не задумывался об этом, как правило, он даже не догадывался, что творилось у Кейт в душе. Казалось, его это не должно было беспокоить, он и сам был интровертом, но по необъяснимым причинам его это взволновало. До сегодняшнего дня он мог бы поклясться, что Кейт всегда была с ним откровенна.
— Эй, Кейт, — позвал Дилан.
Она резко повернулась к нему спиной, плечи у нее затряслись.
— У меня все хорошо. Уходи.
Чутье ему подсказывало, что трогать ее не надо, пусть сама разберется с тем, что ее огорчило. Может, ничего серьезного, просто меланхолия или месячные. Безусловно, подобные предположения только подтверждают тот факт, что он — грубая свинья, не более чувствительная, чем каменная стена. Стоило Дилану так подумать, как плечи у нее снова затряслись.
— Все будет хорошо, Кети-озорница, честное слово. Все разрешится. Мы не позволим адвокатам победить нас, и потом ты сможешь снова выйти замуж.
Ей нужен Дилан, а не кто-то другой. Ей было невыносимо слушать, как он утешал ее возможностью другого брака. Этого никогда не будет. Она любит Дилана и хочет быть только с ним, и ничто этого не изменит, она не так устроена.
— Не волнуйся обо мне. Ступай, тебе нужно работать над проектом нового строительного комплекса, — пробормотала Кейт, расправляя плечи. Если он не обойдет кровать вокруг, она в безопасности, он не увидит ее слез.
— Я не уйду, ты расстроена.
Она бросила на него взгляд исподтишка и увидела виноватое выражение, промелькнувшее на его волевом лице.