Больше, чем любовь

Делински Барбара

— Неплохая мысль, по-моему, — одобрил он и пропустил между пальцами ее шелковистые и мягкие пряди.

Она стояла рядом с ним, маленькая и стройная, как газель, и он почувствовал себя еще более крупным и сильным. Взяв браслет из ее руки, он положил его на столик у кровати и выключил свет.

— Я мог бы и оставить свет, но, думаю, так тебе будет спокойнее.

— Да, спасибо, — прошептала она.

Он дотронулся до рукава ее халата.

— Под ним ночная рубашка?

Она кивнула.

— Хочешь

снять халат? — мягко сказал он.

Не поднимая головы, она сняла с себя легкий шелковый халат.

— Примерно в это время няня отрывала для меня туалетную бумагу, велела снять с себя все ниже талии и залезть на столик, — сказала она, пытаясь пошутить, но ее выдавал напряженный голос.

— Здесь нет ни столика, ни туалетной бумаги. — Понизив голос, он спросил: — Тебе нужно что-нибудь снимать ниже талии?

Она покачала головой.

Он ощутил сильное возбуждение, притянул к себе ее голову и вдохнул свежий запах ее волос.

Она отстранилась, забралась в дальний край постели и легла.

Несмотря на темноту, Спенсер видел ее напряженно вытянувшееся тело и хотел было обсудить с ней, что делать дальше, но побоялся, как бы она снова не напомнила о визите к доктору.

Он улегся рядом с ней, погладил по щеке и успокаивающе прошептал:

— Не бойся.

— Я не боюсь, — тоже шепотом ответила она.

— Значит, напряжена, — заметил он, проведя рукой по ее подбородку.

— Просто я очень хочу, чтобы все получилось.

— Все получится, если ты расслабишься, а я помогу тебе.

Он погладил ее шею, затем горло.

В темноте ее глаза казались огромными.

— Это не обязательно, Спенсер. Я спокойна, правда.

— Хорошо, не буду. — Он сменил тактику. Забравшись под одеяло, он вытянулся, лежа на боку лицом к ней. — Послушай, я ужасно тебя хочу.

— Ты не обязан это говорить.

— Но это правда. — Он лег на нее сверху, так что она ощутила вес его тела. По ее участившемуся дыханию он понял, что она почувствовала его возбуждение. — Ты мне веришь?

— Да.

— Тогда немного расслабь ноги, чтобы я тебя почувствовал.

— Боже, как все это неловко, — пробормотала она, но подчинилась. У нее вырвался судорожный вздох, когда он устроился на ней удобнее.

— Тебе не очень тяжело?

— Нет.

— Лучше, если я буду сверху, да?

— Д-да. Так я меньше потеряю… Господи, как стыдно!

— Вовсе нет, это только приятно. — Он начал медленно двигаться. — Не знаю, почему мне раньше не пришло это в голову.

— Потому что я не в твоем вкусе, — еле слышно сказала она.

— В таком случае, почему ты вызываешь во мне такое сильное желание? Да и откуда ты знаешь, что ты не в моем вкусе?

— Мне Кэролайн сказала.

— Кэролайн ничего не знает. — Много ли он сам знает, если знаком с Дженной столько

лет и только теперь все понял. Да что теперь говорить! — Я боюсь сделать тебе больно, если ты еще не готова, поэтому немного тебя подготовлю, совсем немножко. Я знаю, ты этого не хочешь, но, если тебе будет больно, я не смогу продолжать. Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.

— Мне этого не нужно.

— Зато мне необходимо. — Он опустил голову и легко коснулся губами теплой кожи у нее на шее, а потом невольно поцеловал крепче, настолько его возбудил запах ее кожи. У него задрожали мускулы, и он приподнял голову. — Черт!

— Что случилось? — встревожилась она.

Он рассмеялся, затем застонал.

— Ничего.

Он снова уткнулся лицом в ее шею и начал инстинктивно двигаться. Он был удивлен силой своего возбуждения. Причиной столь быстрого возбуждения, конечно, было давнее отсутствие связи с женщиной, но такое случалось с ним не в первый раз, однако он никогда не испытывал такого внезапного и бешеного желания. Не поднимая головы, он предупредил:

— Дженна, я не знаю, сколько смогу сдерживаться.

Руки ее ожили и обвили его шею, ногти впились ему в кожу.

— Не жди, не надо, пусть это будет сейчас.

Но ему нужно было знать, готова ли она. И он проник рукой под ее рубашку. И еще больше возбудился, чувствуя ее нежную гладкую кожу и учащенное дыхание. Это был самый желанный звук.

— Тебе хорошо? — хрипло спросил он.

— Да, да.

Он коснулся ее между бедрами, и у нее вырвался тихий гортанный стон.

— Ты просто прелесть, такая нежная и сладкая. — Он гладил ее, осторожно продвигаясь глубже. Даже убедившись в ее готовности, он продолжал ее ласкать. — Дженна, я хочу тебя поцеловать.

— Нет!

Он нагнулся, чтобы поцеловать ее в губы, но ее мольба остановила его.

— Нет, Спенсер, не надо! Поцелуи говорят о чувствах, которых у нас нет.

Она вдруг невольно застонала от удовольствия и одновременно едва заметным движением приподняла бедра навстречу ему.

Спенсер хотел возразить ей, но она уже была готова его принять. Сбросив с себя полотенце, он поместился между ее ногами и пристально смотрел на нее, вводя член в ее теплую глубину.

Она была восхитительно тесной. Он вздохнул и усмехнулся:

— Ну, как ты себя чувствуешь?

— Наполненной.

— Верно. — Он улыбался от наслаждения, которое доставляли ему движения члена внутри ее. Теперь стон вырвался у него, и он все глубже проникал в нее. Ему хотелось смеяться, обнимать ее, но он только сказал: — Господи, как хорошо!

— Я уже не кажусь тебе слишком маленькой?

Вот тогда он рассмеялся:

— Нет. Мы с тобой… очень подходим друг другу.

И в доказательство он скользнул внутрь ее и назад.