Больше, чем любовь
Шрифт:
Это было настолько неожиданно, как если выскочить на улицу в минусовую температуру в одном сарафане. Ты вроде ожидаешь жару, а разгоряченное тело встречает морозный ветер, от которого моментально начинает покалывать кожа. Я вжалась в стену, надеясь, что парни меня не увидели. Было бы некрасиво, застав они меня за подслушиванием.
Не придумав ничего, я снова вернулась в дамскую комнату, но в этот раз просто закрылась в кабинке и пыталась переварить услышанное. Неужели Арт чем-то болен? Что значили его слова? Он скоро умрет? Но ведь ему всего девятнадцать! Разве люди
Когда в уборную постучали, мне пришлось покинуть свою обитель и пойти сесть за стол. Арт как ни в чем не бывало шутил, у него здорово получалось подкалывать Ярослава, тот иногда смеялся, а иногда грубил в ответ, не сильно, скорее как обидчивый ребенок. Я же почти не влезала в разговор, никак не могла заставить себя не думать о плохом. На языке вертелся только один вопрос, другие куда-то пропали. Даже мясо, которое принес нам официант на большом деревянном подносе, показалось безвкусным, хотя Арт его нахваливал.
В итоге посиделки превратились для меня в пытку. Я кое-как запихнула в себя крылышко, запила его фрешом, и на этом с едой было покончено. Я не представляла, как выдержу еще несколько часов, как сдержу себя от лишних вопросов. Однако тут мне повезло: Арту позвонила мама и попросила вернуться домой, к ним неожиданно нагрянули гости.
– Вот так всегда, – вздохнул именинник. – Стоит только почувствовать вкус жизни, как появляются гости.
– Уверен, они дадут тебе много разноцветных коробок, – сказал Яр. К нам подошел официант и принес счет. Арт вытащил чек и полез за кошельком в карман, но Громов его опередил. Он засунул быстренько пятитысячную купюру и велел нам всем подниматься из-за стола.
Когда мы оказались на улице, я подняла голову, замечая хмурое небо. Опять испортилась погода. Кроны деревьев покачивались в разные стороны, а толстый серый кот запрыгнул на обшарпанный фонтан, лениво разглядывая себя в отражении грязной воды, которая осталась после предыдущего дождя. Он будто видел там что-то такое, неведомое глазу человека, от чего мое сердце сжалось в комок, потому что предчувствие плохого не покидало ни на минуту.
– Что ж, мои хорошие, я безумно рад, что сегодня мы с вами наелись до отвала. По секрету говоря, моя маман отвратительно готовит, – Арт усмехнулся, Яр кивнул ему в качестве солидарности, за что получил толчок в бок.
– Согласен, из нее ужасный повар.
– Эй, только я могу ее ругать. Для всех остальных она крутяшка.
– Которая плачет при просмотре Титаника.
– Подумаешь, – пожал плечами Арт. – Под него девяносто процентов женщин плачут. Да и кто сказал, что плакать – это плохо? Ангелина, – он вдруг обратился ко мне, а я от неожиданности даже вздрогнула. – Все хорошо? Ты какая-то задумчивая.
– Она просто вспомнила Титаник и вот-вот заплачет.
– Еще хуже, – поджав губы, произнесла я. – Я думаю, что Ярослав должен проводить меня домой.
Жаль,
– Отличная идея, – присвистнул Сергей.
– С какого это я тебя должен провожать? – грубовато высказался Ярослав. В иной раз я бы ответила в том же духе, однако сейчас пропустила колкость мимо ушей.
– А почему нет? Или ты боишься, что по пути я превращу тебя в тыкву?
– Провожают тех, кто нравится, – язвительно ответил Громов, не сводя с меня своих холодных глаз. – А ты мне не нравишься.
– Ты мне тоже. Но это не мешает нам вместе пойти домой.
– Вот это наглость, – усмехнулся Яр. Арт положил ему руку на плечо и улыбнулся. Грудь у меня будто налилась жаром, а ноги покрыл толстый слой льда. Однажды я чувствовала себя похожим образом, когда чуть не потеряла сознание. Отвратительное состояние.
– Проводи ее, будь хорошим мальчиком.
– Это требование? – выгнув бровь, спросил Яр.
– Это желание. Именинникам отказывать нельзя. Да и кто еще настолько нагло затребует твоей персоны?
– Согласна, второй такой девушки не сыскать, – я выдавила из себя скупую улыбку и, набрав полные легкие кислорода, подошла к Ярославу. Никогда в жизни я не совершала подобных выходок, и, пожалуй, где-то в глубине души, мне даже было стыдно за себя. Но в то же время, я очень хотела узнать, что ослышалась или некорректно поняла фразу Арта. Поэтому окончательно обнаглев, я подхватила под руку Громова и что есть силы, дернула на себя.
Удивительно, конечно, что Яр не стал сопротивляться. Он лишь недовольно покосился на Сергея, а затем, громко вздохнув, принял свое поражение и последовал со мной. Правда, уже через несколько шагов выдернул руку, и мы просто молча шли вдоль бродвея плечо к плечу.
Позади остался ресторан, затем и старинный фонтан с изображением мужественных дедов, закрученные лавки и декоративные растения. Мимо нас проходили разные люди: пожилая пара, компания подростков, несколько семей с шумными детьми. И я не могла поверить, что для кого-то этот ритм однажды закончится. Да, все мы не вечны. Смерть – вообще шутка непонятная, крайне непредсказуемая. Вот только какого это - заглядывать в глаза незнакомцам, видеть там искры жизни, а самому понимать, что медленно угасаешь?! Я едва сдержала накатившие слезы.
– Что с тобой? Только не говори, что сменила ориентиры? – вопрос Ярослава прозвучал неожиданно, заставил меня вернуться в реальность. Мы остановились у зебры, перед нами пронеслась старая красная десятка, нагло не пропустив пешеходов.
– Ориентиры? – я сделала шаг первая, и тут из-за угла вывернул парень на мопеде. Хорошо, Яр успел вовремя меня схватить за руку и дернуть на себя, иначе бы произошло столкновение. Дыхание оборвалось, но я почему-то не испугалась. Все мои мысли занимал Арт.