Больше, чем любовница

Бэнкс Лианна

— Прости… — тихо вымолвила она.

— Почему ты сразу не сказала правду и целую неделю трепала мне нервы?

— Мне это было нелегко.

Он едва не рычал от ярости.

— Ты сделала из меня идиота.

Сара почувствовала, что на глаза навертываются слезы.

— Ты и представления не имеешь, как мне тяжело.

Дэниел закинул голову, и свет луны озарил желваки на его скулах. Затем он обернулся, сунул большие пальцы в карманы и шагнул к Саре, остановившись в ярде от нее. Лицо его было мрачным,

глаза несчастными. В нем чувствовались боль, гнев и внутренняя сила, ставшая его второй натурой.

Это сочетание жгло ей душу.

Он прищурился.

— Докажи.

У Сары забилось сердце.

— Что доказать?

— Если тебе так тяжело, докажи это.

Взгляд его стал таким хищным, что Сара испугалась. У нее пересохло во рту.

— Что ты имеешь в виду?

— Хочу в последний раз побыть с тобой. — Он провел пальцем по ее нижней губе. — В последний раз посмотреть, как ты раздвигаешь ноги, и всадить тебе. — Он поднял руку и прижал девушку к себе. — Тебе всегда нравилось мое тело, Сара. Тебе нравились мои поцелуи. — Рука Дэниела легла на ее грудь. — Тебе всегда нравились мои руки и губы. Достоин простой фермер такого подарка напоследок?

Сара быстро вдохнула холодный зимний воздух. Она со стыдом почувствовала, как ее соски напряглись от возбуждения.

— Это нехорошо. Не надо…

Дэниел опустил руки и обнял ее за талию.

— Не говори мне этого, милая. Я привык к тебе, и мне будет чертовски трудно спать одному.

Он прижался к ее губам и поцеловал так крепко, что у нее подкосились ноги.

— Так скажи мне, малышка, — тоном уличного приставалы произнес он, — что я еще могу для тебя сделать?

Сара закрыла глаза, пытаясь остудить вспыхнувший в крови жар.

— Это безумие, Дэниел. Мы расстаемся.

Он зажал ей рот.

— Нет. Сегодня никаких разговоров о расставании. Скоро наступит завтра. Я хочу убедиться, что еще могу заставить тебя стонать. Хочу, чтобы потом ты чувствовала себя такой же нищей, как и. я.

Он расстегнул пуговицы на ее блузке, раздвинул шелковистую ткань и просунул ладонь в лифчик. Сара задохнулась от прикосновения его руки и морозного воздуха.

Сжав ее сосок большим и указательным пальцем, он одобрительно крякнул.

— Мне всегда нравились твои груди, Сара. Они такие чувствительные…

Каждое прикосновение мужских пальцев к ее соскам все больше и больше возбуждало Сару.

— Дэниел… — умоляла она, не уверенная в том, что сумеет устоять.

— Чего ты хочешь, милашка? Хочешь мои губы? — Он провел губами по ее шее. — И это тебе тоже нравилось. Попробуй сказать «нет». Короткое слово. Его легко произнести. И ты не раз скажешь его. Но только не мне. Если ты не хочешь меня, просто скажи «нет»!

Она никогда не видела его таким — дерзким, наглым, кривляющимся… Может быть, она отвернулась бы от

него, если бы не видела боли в этих прекрасных глазах, не слышала отчаяния в голосе. Его боль была отражением ее собственной. Знакомое, теплое, сильное тело прижималось к ней. О, какая сладкая мука… Дэниел петушился, строил из себя крутого самца, но он был глубоко несчастен. Она ощутила внезапный порыв чувственности. Разве от одного раза ее убудет? Все равно ничто не изменится. Ничто не заставит ее отказаться от принятого решения. Но может быть, они сумеют подарить друг другу последнюю ночь.

Что-то внутри лопнуло, и Сара почувствовала себя свободной. Она прямо посмотрела ему в глаза.

— Ты же знаешь, Дэниел, я не могу сказать тебе «нет».

Сара не успела и глазом моргнуть, как он поднял ее на руки, посадил в кабину, прижал спиной к сиденью и жадно впился в губы. Откуда-то издалека до девушки донесся стук захлопнувшейся дверцы. Голова кружилась от его запаха. «Все сразу стало по-другому, словно с них упали оковы цивилизации. Он не колебался ни секунды. Его руки знали свое дело, губы обольщали и соблазняли. Их прощание не было нежным и мирным. Казалось, он пытался показать ей, что такое страсть.

Сара почувствовала отчаяние. Хуже всего было знать, что это в последний раз. Всеми фибрами она ощущала его тело: прикосновение волос к ее пальцам, запах крема после бритья, мятный вкус его губ. Его тепло согревало Сару сильнее, чем пальто, которое он набросил на ее плечи. Когда Дэниел оторвался от ее губ, Сара зарылась лицом в его шею, вдыхая запах кожи. Она ощущала себя не человеком, а сгустком нервных окончаний. Всего было слишком много и все равно недостаточно. Хотелось быть ближе, ближе, как можно ближе…

Он залез к ней под юбку, и у Сары подскочила температура. Она сжала ляжки, чтобы хоть чуть-чуть облегчить ноющую боль.

Язык прочертил след от шеи до груди Сары. Дэниел схватил зубами ее сосок. Сара дернулась. Ее груди были чувствительны, как никогда доселе.

Дэниел остановился.

— Слишком грубо?

Сара покачала головой, ошеломленная силой охватившего ее порыва. Желание сводило ее с ума. Следующий удар языка чуть не заставил ее кончить.

— У тебя замечательные груди, Сара. Полные и упругие.

Дэниел взял ее сосок в рот и начал долго, упорно сосать. Он почувствовал, как напряглось ее тело.

— Нравится, бэби? Нравятся фермерские губы?

— Да. О Боже! — задохнулась потрясенная Сара.

Дэниел понял, что она достигла кульминации. Он запрокинул ей голову и принялся жадно следить за сотрясавшими девушку конвульсиями, испытывая злорадное удовлетворение. Это льстило его самолюбию и тешило сердце. От желания сводило поясницу, но куда слаще было следить за ее мучениями, чувствовать, что она изнемогает от страсти…