Больше, чем желание
Шрифт:
Мои глаза слезятся, поэтому я вижу ее размыто. Я сжимаю зубы. Не могу вспомнить, плакал ли я когда-либо во взрослой жизни вообще. Уверен, выглядит это отвратительно.
Это похоже на несущийся без тормозов поезд, и я не могу его остановить. Особенно, когда вижу сочувствие в ее голубых глазах. Это убивает меня.
Я беру ее за плечи, чтобы удержать. Она сокращает расстояние между нами и обнимает меня. Боже, как чертовски сильно я нуждаюсь в ее прикосновениях… хотя от этого я растекаюсь еще большей лужицей.
Моя грудь вздымается.
— Я рядом с тобой, — она клянется. — И я поймаю тебя. Просто… падай.
Если бы передо мной стоял кто-то другой, я бы усмехнулся и сказал ему отвалить. Но я верю Кили. Эта женщина для меня все. В этот момент я почти уверен, что несмотря ни на что она тоже любит меня. Иначе зачем ей еще возиться с плачущим ребенком? Сострадание и все такое? Не знаю, мне хочется верить, что она не утешает первых встречных. И тот факт, что я для нее особенный, наполняет меня покоем и теплом, сглаживающим раны, которые отец с таким упорством оставлял на протяжении всех этих лет. Мне нужно больше Кили, больше ее заботы.
Я беру ее руки и прижимаю к своей груди. Я чувствую себя полноценным, когда ее сердце бьется в такт моему. Но это ощущение выворачивает меня наизнанку. Щит вокруг моей души распадается на части, когда мы вместе. И все, что я могу сделать, это продолжать обнимать ее и позволять себе чувствовать.
Я прижимаю ее к себе так крепко, что между нами не остается ни миллиметра. Я чувствую ее запах, чувствую ее всю целиком, вдыхаю ее. Я буквально рыдаю, уткнувшись в ее волосы. Часть меня ждет, что она засмеется, назовет меня тряпкой и скажет, что мне пора взрослеть и мужать. Но эта роль досталась лишь моему отцу. Кили никогда так со мной не поступит. Она просто успокаивает меня медленными движениями ладоней по моей спине, утешает меня поцелуями в шею и в щеку. Я чувствую ее нежность, которая как одеяло укутывает меня в безопасности и заботе.
Любви.
Мысль о том, что эта женщина отдаст мне свое сердце, одновременно обнадеживает и пугает. Что, если я его разобью? Я никогда бы не сделал это осознанно, но иногда я веду себя как бездумный осел. Она дарит мне что-то ценное. Мне нужно понять, как не облажаться. И это пугает меня еще больше, потому что я понятия не имею, как это сделать.
Я дрожу, пытаясь сдержать рыдания. Но останавливать их сейчас — бессмысленно, поэтому я просто смирился. Не то чтобы у меня был выбор…
Ее губы прижимаются к моему виску. Она дышит мне в лоб. Мне приходится наклониться, чтобы она могла дотянуться до меня. Но усилия того стоят, особенно когда она откидывается назад, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Лучше?
И да, и нет. Я в растерянности.
— Не знаю.
Она смотрит на меня с понимающей и мягкой улыбкой.
— Зато честно.
— Почему ты сейчас рядом? Почему тебе не все равно на то, что
— Да, а еще ты постоянно пытался затащить меня в постель. Но под всем этим я вижу тебя. Не дерзкого симпатичного ублюдка, которого ты показываешь всем остальным. Я вижу мальчика, которым пренебрегали, которого обижали. Я вижу мальчика, который так и не научился доверять своему сердцу. Я вижу человека, который до смерти хочет, чтобы кто-то о нем заботился, подарил ему вечную преданность. И любовь. Он сильный… но так боится попросить о том, что нужно ему больше всего.
Я выдавливаю стон и прижимаюсь лбом к ее лбу.
— Я жалкий.
— Я много как могу тебя назвать. Но точно не жалким, — она запускает руку в мои волосы. — Максон?
Что-то меняется в ее голосе и заставляет меня вглядеться в ее лицо. Я вижу не просто нежность. Я вижу приглашение.
— Да.
— На случай, если ты не заметил, я голая. И я хочу быть с тобой, — рукой она ласкает мой затылок. — Займись со мной любовью.
Мое сердце останавливается. Она серьезно сейчас? Я ждал ее. Я тосковал по ней бесконечные дни и ночи. А она хочет меня с красными глазами, мокрыми щеками и забитым носом?
Теперь официально: я никогда не пойму женщин. Но за эту женщину я благодарен.
— Ты уверена? — хрипло спрашиваю я.
Кили улыбается, и я вижу в ее больших голубых глазах лишь уверенность.
— Ты пытался затащить меня в постель почти три недели, а сейчас сомневаешься?
— Я хочу, чтобы ты была уверена.
— У меня нет ни малейших сомнений.
Это все, что мне нужно было услышать.
Кили верит в родственные души. Я никогда особо не думал об этом, но теперь мне интересно: существуют ли они?
Я поднимаю ее и сажаю к себе на колени. Она обнимает ногами мои бедра. От взгляда, которым мы обмениваемся, у меня перехватывает дыхание.
Я не могу оторваться от нее ни на секунду, и целую ее. Сегодня она полностью моя, и я хочу, чтобы она это чувствовала. Я в восторге от того, как она со стоном прижимается ко мне.
Я тону в ее губах, ее поцелуях, но мне все же удается пробраться через кухню и прихожую. Я так благодарен себе за то, что у меня нет лишнего хлама, и ничего нам не мешает. Когда я переступаю порог своей комнаты, путь к кровати остается расчищенным.
Одной рукой я срываю одеяло, подушки падают и разлетаются. Меня манят свежие белые простыни. Я кладу Кили в центр кровати.
Она выглядит идеально, она так подходит этому месту. Я столько раз фантазировал о том, что она будет лежать в моей постели, закидывать на меня руки и ноги по ночам, прижиматься ко мне утром, чтобы согреться. Но теперь она смотрит на меня так, как будто тоже хочет всего этого и даже больше. Ей нужно то, что я никогда никому не давал — мое сердце, моя душа, наше совместное будущее.