Больше не люблю тебя, жена
Шрифт:
Хочу проскользнуть мимо него, но не получается. Тут тесно. Миша ловит меня за талию, прижимает к себе.
— Чувства никуда не делись. А те слова, что я сказал тебе… Просто разозлился. На работе все вверх дном. Домой прихожу, чтобы побыть с тобой и отдохнуть, а там детский сад. Саша, ты прекрасно знаешь, как я не люблю, когда ты делаешь что-то, не обговорив со мной.
— И ты решил преподать мне урок? Пойти к любовнице, а потом прийти пьяным как ни в чем не бывало и…
—
— Что “не”? Лапшу мне на уши прекрати вешать! От тебя пахло женскими духами!
Он выдыхает, а меня начинает подбешивать это бред.
Нас прерывает дверной звонок. Миша выпускает меня и поворачивается назад, будто может кого-то увидеть. Хмурится.
— Подожди. — Он вцепляется в мой локоть, когда я хочу пойти к прохожую. — Ты кого-то ждёшь?
— Новую мебель должны привезти!
Он снова поджимает губы и сам идёт к двери. Открывает ее.
Я показываю грузчикам, что куда занести, а муж возвращается на кухню. Судя по звукам, наливает нам чай. Возвращаюсь к нему спустя несколько минут. Дверь на небольшой балкон открыта — Миша разговаривает по телефону. Я слышу имя своего отца и замираю. Сердце начинает биться как бешеное.
— Ефим Анатольевич, я приеду к вам. Да, Саша рядом. Не переживайте вы так… Хорошо. Окей, обязательно.
Муж отключает звонок. Почувствовав мое присутствие, медленно поворачивается, пряча телефон в карман брюк.
— Что… с моим отцом?
Он молчит, но на лице — тихая ярость.
— Миша!
— Твой отец в больнице. Попал в аварию. — Муж вроде бы смотрит на меня, но в то же время сквозь. — Нужно ехать, Саша. Ефим Анатольевич просил передать, что с ним все нормально. Просто… руку сломал и сотрясение мозга небольшое.
Онемевшими губами что-то шепчу. Не слышу ничего, потому что в висках долбит от напряжения и волнения.
— Это… Это все те люди, да? Твои враги? Из-за тебя все?! Из-за тебя мой отец попал в аварию?! Чуть ли не лишился жизни!
— Наверное, — с трудом выговаривает он.
— Я тебя ненавижу!
Глава 11
Михаил
«Ненавижу!» — Слово бьет, словно бейсбольной битой. Я прихожу в ярость. Смотрю в глаза жены и ничего не могу сказать.
Не уверен, что из-за меня пострадал ее отец, но как последний лох взял на себя вину, сам толком не убедившись.
— Надо ехать в больницу. — Я с трудом сглатываю, глядя, как Саша поджимает губы, стреляя в меня убивающим взглядом.
Она
Не думаю, что после случившегося жена согласится ко мне вернуться. С одной стороны, мне жизненно необходимо, чтобы она была рядом. А с другой… Не хочу подвергать ее опасности. Нужно разобраться с проблемами, и только потом будет время покопаться в своих мозгах и понять, чего я на самом деле хочу. И только после этого вернуть Сашку. Ибо без нее жизнь какая-то не такая… Непонятная. Бесцветная, будто краски исчезли.
Усмехаюсь собственным мыслям. Сгоряча сделал то, что не сделал бы даже в ярости от предательства родных людей. Пошел к Альбине, а потом спокойно рассказал об этом жене. Сейчас и хотел бы дотянуться до Сашки, коснуться ее, а нельзя.
Идиот. Хреново на душе.
— На моей машине поедем, — говорю в лифте.
— В какой больнице отец? Я сама доберусь.
Сашка упирается, показывает зубки. Не удивлен. Она всегда была такой — уверенной, сильной и упрямой. Сама справлялась со своими проблемами, лишь иногда просила у меня совета. А сейчас сделает все, чтобы от меня не зависеть.
— Сейчас не до споров, — чеканю я, вцепившись за локоть жены. — Поехали со мной. Я не могу отпустить тебя одну. Надо разобраться в том, что случилось с Ефимом Анатольевичем.
Сашка поворачивается ко мне, окидывает недоверчивым взглядом, но все же кивает. Решает не спорить дальше. Идем порознь. Как чужие люди, ей-богу… Раньше даже из подъезда выходили, держась за руки.
Верно. Раньше.
— Скажи, что это не из-за тебя, — повернувшись ко мне, говорит жена, пристегивая ремень безопасности.
— Мне нужно узнать, что произошло, Саша. Врать не хочу. Да и смысл? Как узнаю, так тебе первой все расскажу. Обещаю.
— Неужели ты вляпался во что-то реально ужасное?
Голос Саши я едва слышу. Она смотрит взволнованно. Переживает, но в то же время взгляд холодный. Ее волнует отец, а не мои проблемы.
— Есть такое… Поэтому, пожалуйста, — последнее слово говорю с нажимом, — будь послушной. Я боюсь за тебя. Ублюдки обычно бьют в самое больное место…
— Самое больное, — шепчет она, отворачиваясь к окну.
Завожу двигатель, плавно выруливаю из двора. Саша молчит всю дорогу, а я подключаю друга-мента, чтобы тот раскопал нужную информацию. Мне надо знать, что произошло.