Больше никогда
Шрифт:
— Да?
«Оксана Константиновна? На связи Руслан Альбертович Бишкевич».
Рокочущий тембр собеседника в наушнике моментально расположил к разговору. С бьющимся в груди сердцем, Оксана показала Леониду, что занята, и метнулась вниз по ступенькам, игнорируя окрик в спину.
Личный звонок от режиссера картины, в которой она желала сняться, не то, что следовало игнорировать.
— Да, да, я слушаю, — она хаотично толкнула первую попавшуюся дверь и вышла в просторный холл, ведущий к выходу из здания.
«Я бы хотел встретиться сегодня, чтобы
Оксана замерла и недоверчиво выдохнула:
— Что?
Благо, что собеседник оказался на редкость терпеливым человеком и с усмешкой воспринял ее глупый вопрос.
«Условия, Оксана. У меня есть, что вам предложить. Согласны на встречу в моем офисе в ближайшее время?»
— Да. Говорите адрес, я подъеду.
Глава 65. Не думай, а действуй
— Партия «Свобода и право»! Чем я могу помочь?
Андроид на входе повторял избитую фразу каждый раз, когда кто-то проходил через раздвигающиеся створки стеклянных дверей бизнес-центра. Продукт современных технологий во всем походил человека, но внутри полностью состоял из проводов и микросхем. А от обычного робота отличался только внешними данными и более усовершенствованными электронными мозгами.
Хотя у Андрея на сей счет было другое мнение. Несколько раз эта штука в обличии миловидной девицы заедала и трижды повторял приветствие всем, кто к ней обращался. А жуткий взгляд серебристых глаз пугал неестественностью и кровожадным блеском.
— Они напрягают меня, — Ярослав нервно провел рукой по тщательно уложенным светлым волосам. — Помню, как в молодости показывали фильмы про восстание машин. А сейчас смотрю на современный мир и жутко становится.
— С тех пор у тебя половина мозга отказала, — Павел с усмешкой отвернулся от закатившегося глаза друга и обратился к Андрею. — Что думаешь? Есть у нас шанс прижать кого-нибудь из шайки Збруева или Донского? Даю руку на отсечение, что они повязаны с Копейкиным. Одна партия.
Андрей покосился на смарт-часы, затем бросил взор за стеклянную преграду. Пока ни Стаса, ни Фаины Дмитриевны не видно, что сильно нервировало. Ему весь день мерещилось, что за ними кто-то ехал от школы на черном пикапе. А теперь няня, которая должна стоять у входа в главный офис политической партии Павла Александровича Канарейкина, опаздывала вместе с его сыном на целых десять минут.
Что случилось по дороге из чертового кафе? Стас залез в автомат с мороженым, чтобы окончательно довести отца до ручки? Андрей бы не удивился.
С момента, как сын сел в машину, начались бесплатные гастроли цирка с обезьянками. Стас капризничал, огрызался, не слушался и отказывался от любого нормального контакта. Доводил Андрея и охающую Фаину Дмитриевну всеми способами, пока не получил жёсткий ответ с угрозой применения ремня по стратегически важному месту. После этого Стас ощерился и рыкнул: «Не смей обижать маму, папа-козел!»
Тогда стало ясно, что в отношениях с сыном
— Нет. Слишком мало оснований для подачи заявления. Их юристы раскатают нас, как асфальт по трассе.
Андрей вновь взглянул на время, когда внезапно показались две знакомые фигуры, и тяжелый камень упал с души. Оглянувшись на Ярослава и Павла, он кивнул им и протянул руку для прощального рукопожатия.
— Простите, Павел Александрович, Ярослав Марсельевич, мне нужно идти, — пробормотал он извиняющимся тоном, после чего спешно двинулся на выход.
Его вредный и упрямый сын тут же метнулся проворной рыбкой за спину няни. Бедная и задерганная Фаина Дмитриевна не знала, куда ей податься: то ли к умным, то ли к красивым. Или вставать на сторону Андрея, как отца, или Стаса.
— Вижу, мороженое тебя не успокоило, — пробормотал Андрей, мысленно ругая Оксану за ее недальновидность.
«Неужели так трудно не втягивать сына в семейную ссору?» — мрачно подумал он и почти сразу одернул себя. Внутренний голос напомнил раздраженному хозяину, кто, собственно, виноват во всем происходящем.
Вместо прекрасной ночи и деликатной беседы за завтраком вышла чертовщина. Если точнее, то взбешённая Оксана вышвырнула Андрея из квартиры посреди ночи, велела больше на пороге не появляться и чуть не отгрызла ему голову, когда он попытался возразить ей. А теперь не отвечала на звонки и сообщения.
«Спасибо, что не сунула в черный список», — промелькнула печальная мысль, после чего Андрей поправил брюки и опустился на корточки.
— Иди сюда.
Насупившийся Стас высунулся из-за Фаины Дмитриевны и надул щеки пуще прежнего.
— Нет.
— Иди.
— Ты сказал, что надаешь мне ремнем по заднице. Мама никогда такого не говорила!
Цыкнув от раздражения, Андрей шумно вздохнул и на мгновение отвернулся, чтобы скрыть от Стаса внутреннее состояние. Он очень наблюдательный, потому с легкостью распознавал эмоции взрослых, как бы те ни старались их спрятать.
Взгляд рассеянно скользнул по полупустой парковке бизнес-центра, после чего метнулся к Фаине Дмитриевне. Казалось, будто престарелая няня пытается ему что-то сказать: она усердно размахивала руками, работала мимикой и постоянно указывала на Стаса. Еще шевелила губами, но Андрей, увы, не умел по ним читать.
Но догадался интуитивно. Наверное.
— Твоя мама… — он прикусил язык, удерживаясь от едкого замечания в адрес Оксаны, и Фаина Дмитриевна показала ему большой палец. — Мама очень добрая. Но я-то представляю другую сторону. Понимаешь? Плохой и хороший полицейский. Ее дело любить, а мое наказывать.
Стас с подозрением прищурился и скрестил руки на груди.
— Обманываешь, — припечатал он. — Мама сегодня на меня накричала. И периодически кричит с тех пор, как ты приехал.
Поднявшись, Андрей сжал переносицу, затем осторожно помассировал веки. Разбежавшиеся перед глазами цветные круги дали ему немного времени, чтобы сосредоточиться и подобрать правильный ответ.