Больше семи, меньше восьми

Толкачев Алексей

Никто не удостоил его ответом.

И тут он понял. Понял, какого он дурака, в очередной раз, свалял! Ну конечно, раз Метрополиарх ездит в вагонах с грязными стеклами, значит, это специально! Разумеется, это часть имиджа. Официально рекламируемая скромность, или, может, неряшливость в качестве официально афишируемого недостатка… А он, идиот, полез чистить окно и нарушать целостность имиджа Отца Нации!

В открытую дверь вагона вошел Метрополиарх. Поглядел на Дэна.

— Мда… До изрядного возраста я дожил, а в людях разбираться так

и не научился! Значит, все-таки, покушение?

— Какое покушение?!

— Ну, довольно уж дурака валять! Зачем вы стали окно чистить? Чтобы видимость для снайпера появилась? Вы, стало быть, знали, что я в поезде с тонированными стеклами езжу и всегда в разных вагонах — так решили втереться в доверие и изнутри меня раскрыть, подать своему снайперу на блюдечке с голубой каемочкой?

Метрополиарх подошел к вмонтированному в стену вагона устройству связи: «пассажир-машинист».

— Алло, машинист? Это пассажир. Хочу вам сообщить: рядом со мной находится лицо в пачкающей одежде, курящее и занимающееся попрошайничеством… Шутка. Давай-ка, Кузьмич, поворачивай к Лобной чаше.

Дэн стоял на дне котлована. На голове у него был рогатый шлем викинга. В этом шлеме Дэн был во время ареста, потом его, вместе с прочими личными вещами, забрали, а теперь Метрополиарх водрузил шлем на голову Дэну со словами: «Уйдите достойно, в своем головном уборе!» Как его конкретно, физически, лишат сейчас жизни — догадаться было невозможно, и от этого было особенно страшно. Рядом на дне Лобной чаши не было видно ни гильотины, ни виселицы, ни электрического стула. У людей, стоявших сверху на краю котлована, не было при себе огнестрельного оружия. Некоторые из них, в том числе, и Метрополиарх, время от времени посматривали на часы. Наконец, глава государства воскликнул:

— Осемь!

Откуда-то сверху на Дэна упал мощный луч света. И в том свете он начал растворяться.

Так это выглядело со стороны. Сам же Дэн почувствовал, что его тело теряет вес и, будто бы, взлетает в воздух. И в то же время, он оставался на дне чаши, видел стены котлована и даже слышал голос Метрополиарха:

— По святой традиции, об ушедших — или критически, или никак. Что ж, из уважения к только что покинувшему нас, скажу несколько слов… Денис Валерьевич был дрянным человеком. Ненавидя народ и государство…

А потом Дэн услышал скрежет ржавых подшипников и увидел над головой острую косу маятника.

Двое милиционеров, проезжавших мимо стройки, стали свидетелями необъяснимого явления. Крюк, свисавший со стрелы башенного крана, вдруг, ни с того, ни с сего, резко пошел в сторону и вверх, будто оттянутый невидимой гигантской рукой. Повисев пару секунд наверху, крюк полетел вниз, качнулся вверх в противоположную сторону, снова опустился вниз и… резко застыл. Будто он и не качался вовсе.

Менты переглянулись.

— Ты видел то же, что и я? — спросил первый.

— Ага, — ответил напарник.

— Не

будем никому рассказывать. А то попрут из органов. Сумасшедших только в рекламных агентствах уважают.

— Ага.

Послышался звон разбитой чашки. Два молодых человека, увлеченно беседовавших за соседним столиком, обернулись. Позади них сидел какой-то придурок в рогатом шлеме. В таких обычно ходят футбольные фанаты, только у тех шлемы раскрашены в цвета клубов, а этот какой-то непонятный, серенький. Словом, придурок, да еще, наверняка, и под кайфом. Но, вроде, не агрессивный. Молодые люди вернулись к своему разговору.

— Короче, таких денег за девиз, как этот ССМБ, нам еще никто не предлагал! Но им нужно сегодня до восьми вечера. Там, типа, эфир уже проплачен наперед, время в сетке вещания зарезервировано… Короче, все через жопу, как обычно… Уже миллион вариантов им предложили! Ничего не берут. «Мы называемся: „Самый Серьезный Московский Банк“, наш девиз должен хорошо сочетаться с солидностью названия»! Я уж чего только не предлагал: «Уверенность в завтрашнем дне», «Уверенность и надежность», «Надежность и стабильность»… «Гарантия вашего спокойствия»…

— Извините, пожалуйста…

Опять этот козел в рогатом шлеме! Домотался-таки! Молодые люди хмуро уставились на Дэна.

— Разрешите вас спросить… Простите, я просто слышал ваш разговор про московский банк… Этот город называется Москва? Мы сейчас в Москве находимся? Пожалуйста, я не сумасшедший, я, просто, не совсем здоров, у меня проблемы с памятью…

— В Москве, — хмыкнув, ответил один из молодых людей.

— А Москва — столица России?

— Ну.

— Смерть Метрополиарху!

— Что?!

— Простите… Огромное вам спасибо! Да… Насчет девиза для банка. Что если так попробовать:

«Самый Серьезный Московский Банк. Тили-тили, трали-вали!»

— Слушай, — начал один из молодых людей… И тут второй вдруг заржал.

— Чё, прикольно! Нет, ты вслушайся! Это же атас просто: «Самый Серьезный Московский Банк. Тили-тили, трали-вали!» Круто! Я бы взял!

— Да у меня даже язык не повернется такое шефу предлагать! Там у всех нервы на пределе, а я издеваться буду!

— Звони, звони! Я тебе реально говорю: гениальный девиз!

Через пятнадцать минут за столиком уже пили французский коньяк. Шеф в идею врубился и нашел в себе достаточно безумия, чтобы предложить девиз клиенту. Невероятно, но парадоксальность этого «Тили-тили, трали-вали» очаровала и управляющего банком…

— Братан, половина гонорара твоя! Вторая половина уж, все-таки, моя. Согласен, справедливо?

— Согласен. Сорок шесть процентов — справедливо.

— Да нет, почему сорок шесть? Я крысятничать по мелочам не собираюсь. Сказал — половина, значит, половина, все пятьдесят процентов… Слушай, ты, вообще, откуда? Поработать с нами не хочешь?