Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…
Шрифт:
«Что ж, лови момент, Настя, — сказала она сама себе. — Только что бы такое попросить, чего ни у кого нет?» И придумала.
— «Маузер», девяносто шестой — можно?
Генерал расплылся в улыбке, как фокусник на детском утреннике.
— Володя — изобрази!
И тут вмешалась Инга, снова показав, что скромность её и как бы застенчивость — напускные.
— Каждой! — шагнула она вперёд, очевидно вспомнив недавно виденный фильм «Операция „Ы“».
Генерал уже в голос захохотал. Девушки ему понравились.
— Неси, Володя, неси, чего жалеть-то? Только смотри, новые, и «семь шестьдесят три» [67] . Патронов не нужно, у девушек этого добра…
Намётанным
Вдоль ограды складов Тарханов, вспомнив свои навыки простого строевого комбата, уже выстроил колонну. Пять БТР-80 впереди, пять БРДМ-2 с пулемётами КПВТ [68] замыкающими, между ними «Уралы» и «ЗИЛы-131», вперемешку гружённые людьми, ящиками с патронами и гранатами, выстрелами к РПГ. На сутки самых напряжённых уличных боёв хватит, хотя Тарханов с Фёстом рассчитывали обойтись вообще без серьёзных боестолкновений.
67
Калибр «Маузера К-96» — 7,63 мм. Существуют модификации 1907 и 1912 гг. под патрон 9-пар.
68
КПВТ — крупнокалиберный пулемёт Владимирова танковый, самое мощное в мире автоматическое оружие такого класса, калибр 14,5х114 мм. Уже в конце Отечественной войны его называли «противотанковым пулемётом». Бронепробиваемость при угле встречи 90 град. — до 40 мм темп стрельбы 550 выст./мин.
— Ты, Саша, лучше всего езжай не домой, а туда, откуда приехал. Я отчего-то догадываюсь, что там тебя не только жена, весь горотдел МГБ не найдёт.
— Правильно догадываешься, точка сверхсекретная. Там и буду постоянно на связи. Сейчас солдатиков с собой прихвачу, на роль дальнего прикрытия. Как в каком-то старом фильме басмач говорил: «С нами аллах и десять пулемётов…» А может, мне с тобой поехать?
— Вот чего не надо! Ты, может быть, наша последняя надежда. Если вдруг что, на твои склады отступим и здесь формирование Добровольческой армии начнём.
— А ты — за генерала Алексеева? [69]
— У нас уже есть, покруче меня и с аналогичным опытом.
Генерал явно не понял смысла слова «аналогичный» в данном контексте. А Мятлев имел в виду Берестина и его крымские подвиги.
В разговор друзей бесцеремонно вмешался Фёст:
— Мы вот что сделаем, Александр Кириллович! Я оставляю здесь лично мне подчинённый взвод тихоокеанских морпехов. На него возлагаем охрану и оборону складов. Прошу любить и жаловать — старший лейтенант Леонов. Он запомнил в лицо вас. Вы его. Скажите персоналу базы — морпехи не подчиняются даже вам, только своему командиру, мне и Верховному, по предъявлении документов и в присутствии разводящего, то есть этого же старлея…
69
Вопреки распространённому мнению, организатором и первым командующим Добровольческой армией был не Л. Г. Корнилов, а М. В. Алексеев, генерал от инфантерии, в марте — мае 1917 г. Верховный главнокомандующий российской армии. Умер в 1918 г.
Артиллерист вдруг захохотал.
— Ты чего, Саша?
— Ох, да я вспомнил, как по телевизору Президенту вручали удостоверение и корреспондент с подъё… спрашивал, где же оно ему может пригодиться? Вот тебе и случай, кто бы мог представить — старший лейтенант Леонов проверит! Захочет — пустит, захочет — нет. Только не маловато ли взвода?
— А сюда, думаешь, полком приедут базу брать? Поставят ребята в ключевых точках за
— И всё же не понимаю я, как на выключенный телефон дозвониться можно, — сказал генерал генералу, когда прощались у машины.
— А ты в нём что именно выключаешь, когда кнопку нажал?
— Не знаю, — удивлённо сказал артиллерист.
— И я не знаю, но точно не рубильником ток. А что там внутри этой херовинки, кроме сим-карты и батарейки — у китайцев в Шанхае нужно спросить. Или вот у этой мадам поручика, — он указал на Герту, с гордостью повесившую через плечо деревянную колодку «маузера». Ну, бывай, друг, спасибо. Родина тебя точно не забудет! Новые звёзды на погоны прямо сейчас цеплять можешь, это я тебе от имени Верховного говорю…
Колонна начала выдвижение. Нормальной езды, на скорости «артикулом предусмотренной», тут два часа до МКАД, даже с перекуром.
Комбаты, командиры рот «печенегов» и Хворостов со своим штабом получали от Тарханова и Фёста последний общий инструктаж, разместившись в большом, как международный автобус, кунге ПКП [70] на базе шестиосного ракетного тягача. На нём в сопровождении БТРов Тарханов с Секондом, Мятлевым и Хворостовым собирались до конца операции крутиться по кольцевой, контролируя обстановку. Уваров ехал в машине с передовым отрядом штурмгвардейцев, Фёст в авангарде, тоже на БТР, с Глазуновой, Темниковой и теми «печенежками», что ходили на завод.
70
ПКП — передвижной командный пункт.
Секонду да и Уварову очень не хотелось этого делать, но — «надо, Федя, надо» — Фёст убедил Тарханова распределить валькирий поодиночке, по подразделениям, выполняющим главные, ударные задачи. Только они, с помощью блоков, смогут поддерживать постоянную связь друг с другом, Фёстом и Секондом, в случае чего обеспечивая экстренный маневр силами и средствами по ТВД.
Перед Секондом лежала разрисованная чёрными, красными, зелёными и синими стрелками, кругами и квадратами схема на листе формата А-3, перед Тархановым — какая-то своя, тоже непонятная посторонним. На большой, почти во всю торцовую стенку кунга, экран выведена схема Москвы, масштаба 1:5000, то есть пятьдесят метров в сантиметре. Все дома обозначены, с номерами, все проезды и проходные дворы. Где нужно — можно укрупнять до 1:100, жаль только, не в прямой трансляции с персонального спутника.
— Теперь, товарищи офицеры, я могу наконец перейти к постановке непосредственных задач, раньше нельзя было, уж извиняйте, — сказал Секонд. Тарханов доверил ему инструктаж, понимая, что сам не столь компетентен, чтобы в этой Москве принимать экстренные, скорее всего — нестандартные решения.
Эти слова относились как раз к Хворостову и его людям, от своих скрывать было нечего и незачем.
— Мы с вами имеем дело с очень интересной идеей государственного переворота и весьма изящным исполнением всех подготовительных работ. Прямо даже хочется увидеть главного разработчика и, глядя в глаза, крепко пожать ему руку…
— После чего повесить с соблюдением всех воинских почестей, — мечтательно поддержал его Мятлев.
Тарханов вмешался:
— Прошу не отвлекаться!
— Конечно, конечно, извините…
Когда Тарханов включался по-настоящему, противоречить, а тем более противодействовать ему было неблагоразумно. Это чувствовалось на расстоянии, как сильное электромагнитное поле.
— В реконструированной нами схеме использованы все самые передовые достижения сетевой мысли.