Большие деньги
Шрифт:
Подняв голову, она увидала, что над столом склонился не мистер Андерсон, а какой-то молодой человек со свежим цветом лица, с длинными светло-русыми волосами и прямоугольной нижней челюстью. Она, выпрямившись на стуле, хотела было его отшить, но, услышав его доверительный голос с бруклинским акцентом, только улыбнулась.
– Мисс Доулинг… простите меня… Я секретарь мистера Андерсона. Ему пришлось неожиданно улететь в Детройт по важному делу. Он мне сказал, что вам так хотелось на премьеру в «Музыкальной шкатулке», поэтому он послал меня за билетами. Вот, получите, мне, правда, пришлось чуть
Марго, положив два зеленых квадратика билетов на стол, нервно постукивала по ним пальцами.
– Боже, как неловко! Просто не знаю, кого пригласить, уже поздно. Она уехала в деревню.
– Боже, на самом деле скверно. Наверное, я не смогу заменить босса?
– Нахальство, как говорится… – начала было она, но тут же осеклась. – Но ведь вы не одеты, – улыбнулась она через силу.
– Ну, это не беда, мисс Доулинг… Пока вы будете здесь ужинать, я смотаюсь домой и очень скоро вернусь в смокинге и все такое, отвезу вас на шоу.
Ровно в восемь он вернулся с прилизанными лоснящимися волосами, в выцветшем смокинге, коротком в рукавах.
В антрактах он показывал ей всех знаменитостей, к которым причислял и самого себя. Он сказал ей, что его зовут Клифтон Вегман, но все его называют просто Клифф, что ему двадцать лет, что он умеет играть на мандолине и ему нет равных в бильярде.
– Ну, Клифф, вы подающий надежды парень, – сказала она.
– Подающий надежды быть вашим следующим?
– При случае я объявлю об этом всему миру.
– Пользующийся большой популярностью выпускник нью-йоркской школы бизнеса… ищет свой шанс.
Им было очень весело вместе. Шоу закончилось, и Клифф признался, что просто умирает с голоду, ему так и не удалось поужинать из-за этой погони за билетами, потом переодевания и все такое. Она повезла его в клуб Довера, чтобы там что-нибудь перекусить. У этого юноши был просто волчий аппетит. Она с удовольствием наблюдала, как он уминал бифштекс с грибами. Они пропустили по нескольку стаканчиков и смеялись до упаду во время представления. В такси он начал к ней приставать, а она дала ему пощечину, но не сильно, так, для проформы. Этот парнишка мог разжалобить кого угодно.
Они подошли к ее двери, он робко спросил, не может ли подняться к ней, и она, сама не зная почему, вдруг согласилась, только при условии, что он будет вести себя как истинный джентльмен. Он ответил, что не знает, как вести себя с такими девушками, как она, Марго, но все же постарается. Они громко смеялись, шаркая ногами перед дверью, и она выронила ключ. Они оба разом наклонились, чтобы поднять его. Он ухитрился все же поцеловать ее. Она вспыхнула. Выпрямившись, она вдруг заметила, что рядом с лифтом сидит какой-то человек. Приглядевшись к нему повнимательней, она с ужасом его узнала – это был Тони.
– Ну, Клифф, спокойной ночи! – весело, стараясь казаться беззаботной, сказала Марго. – Благодарю тебя за то, что ты проводил домой фабричную девчонку.
Тони поднялся, и, пошатываясь, подошел к открытой двери ее квартиры. У него было зеленовато-бледное
– Познакомься, Клифф, это Тони, – сказала Марго. – Он… мой родственник… правда, сейчас не в самой блестящей форме.
Клифф посмотрел на Тони, потом на нее и, тихо присвистнув, стал спускаться по лестнице.
– Ну а теперь объясни, почему ты слоняешься здесь, возле моего дома?… Мне очень хочется немедленно вызвать полицию, пусть арестует тебя за попытку ограбления.
Тони говорил с большим трудом. На опухших губах – кровь.
– Мне некуда податься, – сказал он. – Какая-то банда избила меня.
Его так сильно качнуло, что пришлось схватить его за грязный рукав пальто, чтобы он не упал на пол.
– Ах, Тони, какой все же ты недотепа, – сказала она. – Ладно, входи, но если ты выкинешь еще что-нибудь, как тогда, в Джексонвилле… то я переломаю тебе ребра, клянусь Богом.
Она уложила его в постель. Утром он весь трясся словно в лихорадке, и ей пришлось вызвать врача. Эскулап сказал, что он страдает от ломки и переохлаждения и ему нужно лечиться от наркомании в специальном санатории. Тони лежал в кровати, бледный как полотно, и непрерывно дрожал. Он часто плакал, был кротким как ягненок, все время повторял, что выполнит все-все, что говорит доктор. Схватил ее руку, поднес к губам и поцеловал. Умолял простить, простить за то, что он украл тогда у нее деньги, без ее прощения он не сможет спокойно умереть.
– Нет, ты не умрешь, – возразила Марго, свободной рукой отбрасывая черные жесткие пряди волос с его лба, – такие, как ты, не умирают. Нечего рассчитывать на такое везение.
Она вышла из дома, чтобы немного погулять по Драйву, ведь нужно решить, что с ним делать. Прилипчивый запах успокоительного лекарства, которое доктор дал Тони, вызывал у нее головокружение, будто она сама больна.
В конце недели вернулся из Детройта Чарли Андерсон. Когда они, как всегда, пришли пообедать в ресторан на Пятьдесят второй улице, он показался ей таким усталым и озабоченным. Она рассказала ему свою печальную историю, и все это ему очень не понравилось. У него сейчас очень трудно с деньгами, его жена связала его по рукам и ногам, к тому же он понес довольно ощутимые потери на бирже. Он, конечно, сможет достать ей долларов пятьсот, но для этого ему нужно отдать что-то под залог. В таком случае, сказала она, ей придется вернуться в Майами к своей прежней работе затейника в ресторане «Палмс», а он ответил: пусть прежде хорошенько подумает, а то он сам явится туда к ней и заставит ее содержать его самого, черт подери!
– Почему это все уверены, что я какой-то вшивый миллионер? Я хочу только одного – выйти из этого бизнеса с такими деньгами, которые позволят мне заняться производством авиационных двигателей. Если бы только не проклятый развод, я давно бы это сделал. Я рассчитываю, что к зиме приведу все в порядок и уйду. В конце концов, я только простой механик, не больше.
– Ты хочешь выйти из бизнеса, а я – войти в него, – сказала Марго, глядя ему в глаза.
Оба они рассмеялись.
– Ах, пошли к тебе, если там нет твоих родственников. Мне так надоели все эти мерзкие рестораны.