Большие девочки не плачут
Шрифт:
Кен, видит Бог, никогда не был своим парнем. Его не приглашали на холостяцкие вечеринки или на дни рождения секретарш. Никто не спрашивал у него, хорошо ли он провел уикенд и какого он мнения о Камерон Диас [31] . Поэтому ему польстило, когда Дэвид Сэндхерст предложил ему дружбу. У Дэвида было все, чего не было у него: уверенность, обаяние и успех у женщин. Сблизившись с Дэвидом, Кен на себе ощутил толику его популярности. И ему это нравилось.
А когда Дэвид спросил у него с глазу на глаз, как мужчина мужчину, сможет ли он оказать ему пару услуг,
31
Современная популярная американская киноактриса.
— Ты, глупая корова! — пробормотал он сквозь стиснутые зубы. — Зачем ты настаивала на том, чтобы мы пришли сюда, если знала, что здесь могут оказаться твои подружки? Ты что, хочешь, чтобы Кен узнал о нас? Поэтому и ведешь себя как идиотка?
Сюзи почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
— Да откуда я могла знать, что она будет здесь? Я выбрала это место, потому что это недалеко от «Перрико». Ты же не говорил мне, что они сегодня все взвешиваются, иначе я могла бы догадаться, что они потом захотят пообедать где-нибудь поблизости. Ты вообще никогда ничего мне не говоришь.
Она знала, что рассуждает как ребенок, но ничего не могла с собой поделать.
— Дэвид, прости меня. У меня просто голова забита. Вообще-то мне хотелось с тобой кое о чем поговорить. Почему ты на меня так смотришь?
— Да ведь ты пополнела. На лицо. Другая часть твоего тела какое-то время росла в объеме, но против этого я ничего не имею. Ты всегда была склонна к худобе. Но теперь ты стала раздаваться в лице. Терпеть не могу, когда женщины перестают следить за собой. Это всегда отражается на лице. Посмотри-ка, да у тебя двойной подбородок.
И он стиснул указательным и большим пальцами складку кожи у нее на подбородке. Сюзи стало больно, и она вскрикнула.
— Как это ни смешно, именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Самое странное, что идея это не моя, нет, а Маринина…
— Да перестань же зудеть, Сюзи! Терпеть не могу, когда ты зудишь.
Она перестала зудеть. Но не успела она начать кампанию за то, чтобы ее подключили к эксперименту с оксиметабулином, как зазвонил мобильный телефон Дэвида. Прежде чем ответить на звонок, он отошел в другой конец ресторана. Сюзи страшно не нравилось, когда он это делал. Она терялась в догадках, кто бы это мог ему звонить; наверняка он не хотел, чтобы она знала, кто это. Конечно, могли звонить и по работе, по закулисным делам. Она знала Дэвида достаточно хорошо, чтобы предположить, что и в своей трудовой деятельности он, вероятно, прибегает к столь же сомнительным приемам, что и в жизни.
Но скорее всего это женщина.
Когда он вернулся к столику, она пристально всмотрелась в его лицо в поисках догадки, но ничего не обнаружила. Это вам не мыльная опера, где у злодеев бегают глазки, а честные парни улыбаются в открытую. В действительности все давно научились вести себя на людях с первых опытов
— Прости, Сюзи, срочные дела в лаборатории. Надо бежать. Не грусти. Я позвоню.
Он потрепал ее волосы, словно она была щенком лабрадора, и исчез. Даже не поцеловал меня, подумала Сюзи. И сказал, позвонит, но не сказал когда. Она знала, что это значит. Женщины тридцати одного года хорошо это знают.
Больше он никогда не позвонит.
Звонила не женщина. У Дэвида на уме были другие дела. Он проклинал себя за то, что набросился на Сюзи. Хотя про ее лишний вес он и сказал, что думал, все-таки глупо отдалять ее от себя, пока она остается его самой надежной кормилицей. Впрочем, он найдет кого-нибудь другого. Ему всегда это удавалось. Так устроена его жизнь.
И вместе с тем его жизнь потихоньку выходила из-под контроля. А он к этому не привык. С каждым прошедшим месяцем его долги возрастали, а жалованье оставалось прежним. Проценты по просроченным займам и кредитным карточкам все росли, а в последние два месяца всех сумм, какие он заработал, не хватало на то, чтобы удовлетворить претензии всех его кредиторов.
Он начинал психовать. Весь свой гардероб он отнес обратно в магазин, чтобы перепродать. Полученных денег едва хватило, чтобы оплатить счета за газ и электричество, но не больше того. Он теперь и спал плохо. И не важно, что у него не было денег на еду, ибо у него пропал аппетит.
Он ждал, когда банк примет решение о продлении его займа под гарантию премии за окончание эксперимента, которую ему обещали в «Перрико». Управляющий банка (мужчина, черт бы его побрал) и Джефф Перриам, заместитель директора «Перрико», бессчетное число раз разговаривали по телефону. Дэвид не знал, что было сказано, но что бы это ни было, в банке те разговоры посеяли сомнения.
В ресторан позвонили от имени управляющего банком. Не мог бы Дэвид зайти на недолгий разговор? Удобно это ему? Еще как удобно.
Дэвида тошнило. Отчасти потому, что он сутки ничего не ел, а выпил залпом стакан вина. Но главным образом потому, что этот жуткий человек в строгом костюме разрывал чековую книжку Дэвида на оскорбительно мелкие кусочки.
— Мне правда жаль это делать, но мы думаем, что нужно установить контроль над вашими расходами единственным доступным нам образом.
Дэвид в эту самую минуту и дыхание свое с трудом контролировал, не то что расходы.
— Я не понимаю. То есть я знаю, что расходы немного превышены, но разве моя компания ничего не говорила вам насчет премии, которая ожидается в этом году?
Управляющий задумчиво посмотрел на Дэвида. Критически.
— Я обстоятельно переговорил с мистером Перриамом, и его слова несколько отличаются от ваших.
Дэвид был озадачен. Это был один из тех редких случаев, когда он (насколько ему было известно) вел себя честно, ничего не скрывая.
— Каким образом? — спросил он.
— Вы уверяли меня, что премия вам гарантирована, если эксперимент с препаратом будет попросту проведен и завершен.
— Верно.
— Несколько иное утверждает мистер Перриам. Согласно его разъяснениям, выдача премии зависит от того, будет ли эксперимент завершен успешно. Но нас не устраивает эта оговорка.