Большие девочки не плачут
Шрифт:
Там народу стало еще больше. Вероятно, новость быстро распространилась по всем гостиницам, барам и ресторанам. Ах да, все же звонили своим знакомым, проверяли, не утонул ли кто-нибудь еще. Но насколько я поняла, девушку пока никто не опознал. Журналисты с камерами и фотоаппаратами кружили коршунами. Будет что передать работодателям.
Мы с Костей остались на краю толпы, Владимир Станиславович с сопровождающими протиснулся к месту, где она лежала, и вскоре вернулся к нам. Тут как раз подъехала полиция.
– А морг здесь поблизости есть? – спросила я у Владимира Станиславовича.
– Небольшая больница
– Я что-то не видел, чтобы тут кто-то на лыжах катался, – заметил Костя.
– По разочку съезжают, – сказал присоединившийся к нам адвокат. – Надо же блеснуть экипировкой и запечатлеть для потомков спуск тела с горы. Причем лыжи у всех последних моделей, самые дорогие комбинезоны и ботинки, иногда расшитые стразами Сваровски.
– Шею еще никто не сломал? – спросила я.
– Так все ж с инструкторами. Некоторые стройные мальчики вынуждены чуть ли не на руках спускать тушу весом не менее ста килограммов, у которой еще голова кружится после вчерашнего. Туша орет благим матом, сияет стразами. На руке поблескивает золотой «Ролекс», в ухе торчит мобильник. Разок глянешь – и сразу понимаешь: наш человек.
– Я сам за то, чтобы побыстрее лазарет построить, – признался Владимир Станиславович. – Медкабинет есть, круглосуточный. Дежурят два врача – хирург и травматолог, две медсестры и два медбрата – для переноса туш. Но пока Бог миловал. Еще никто ничего даже не сломал.
– А нарколога нет?
– Не нужен, – хмыкнул адвокат. – Мы должны помощь оказывать в случае травм, а не выводить из запоев. Хотя местного нарколога можно вызвать. Но никто не выражал желания. Люди же отдыхают!
Мимо нас проследовал пожилой грузин в теплом лыжном костюме в сопровождении четырех молодых и крепких. Двое шли чуть впереди, двое – чуть сзади.
– Этот из воров в законе, если не ошибаюсь? – светским тоном уточнил Костя.
Владимир Станиславович кивнул и рассказал байку про господина Саакашвили, которого, как говорят, чуть кондрашка не хватил, когда он узнал, сколько обрусевшие воры в законе, родившиеся в его стране, тратят в Куршевеле и на что они тратят. Сумма трат за две недели значительно превысила годовой бюджет независимого государства.
От края берега послышались вопли, потом аплодисменты, потом народ стал расступаться.
– Что там происходит? – спросила я.
– Развлекательно-ознакомительная драка, – отмахнулся шофер Сирого. – Сейчас схожу взглянуть, кто с кем.
Местная полиция попыталась вмешаться, но господам в форме быстро объяснили, что это наша национальная забава и мы сюда приехали отдыхать. Наши мужики вначале вместе пьют, потом бьют друг другу морды, потом снова вместе пьют. Этим в России никого не удивишь. Это нормально и даже обыденно. Правда, на этот раз дрались двое грузин с двумя русскими. Полиция продолжила осмотр тела, потом появился комиссар, с которым в участке разговаривал Костя, и подошел к нам. Мужчина объявил, что его сотрудники сейчас проверяют все номера всех отелей, пытаясь выяснить, где исчезла девушка.
– Но
Тут я почему-то вспомнила про Рейчел, третью жену Абдуллы. Она ведь исчезла. Но мы не знали, как она выглядит. Хотя это можно уточнить у самого Абдуллы и двух его жен. Похожа она на меня или нет? И муж с двумя другими женами ее точно опознают.
– Все равно мы должны проверить всех, – сказал полицейский. – По крайней мере свести до минимума количество девушек, которые могли пострадать.
– А она… сама? – спросил адвокат.
– Что-то можно будет сказать после патологоанатомического исследования. Нужно посмотреть количество воды в легких. Но пока наш эксперт никаких внешних повреждений на теле не нашел. Шейные позвонки не сломаны, никаких пулевых или ножевых ран, никаких следов борьбы. Правда, есть свежий след укола на бедре. Но, может, она была наркоманка?
– А наркоманы теперь в бедро колются? – пораженно спросил Владимир Станиславович.
Я же застыла на месте. А что, если девушку усыпили, как меня, а потом вместо того, чтобы везти в замок к Василию, сбросили в прорубь? Бедняжка… Хорошо, если она ничего не почувствовала. Но зачем кому-то было ее убивать? Или меня?..
Владимир Станиславович попросил меня сходить за шофером, который отправился смотреть драку. Может, хотел сказать полицейскому что-то, не предназначавшееся для моих ушей? Или убрать меня с его глаз, чтобы не заметил нашего сходства с утопленницей? Скорее последнее. Но мои волосы сейчас были спрятаны под пуховиком, а шапочка натянута на лоб. Да и вообще здесь много высоких стройных девушек.
Драка в круге, освобожденном специально для бойцов, продолжалась. Мне было непонятно, кто побеждает, но зрители наслаждались процессом. Я тронула шофера за плечо. Он резко обернулся.
– Меня за вами послали.
Он тут же вышел из толпы, взял меня под локоток и сказал на ушко, что утопленница очень похожа на меня. Я кивнула.
– Вы знаете, кто она? – спросила я шепотом.
– Проститутка. Она вчера вечером была у Владимира Станиславовича. Я сам ее к нему доставлял и сам провожал до выхода. Он же тебя до сих пор забыть не может, Катя. И девок поэтому выбирает похожих на тебя.
«Так, может, и цветы были от него? И Василий Токлеус знает, что Владимир Станиславович хочет меня вернуть?»
– Только ты молчи. Пусть полиция сама разбирается.
– А она наша? В смысле, русская?
– Ну конечно! Зачем Владимиру Станиславовичу иностранка? Сюда много наших девчонок на заработки приехало. Но он поразился, узнав, что ты здесь. Он не хотел, чтобы ты приезжала. И лучше бы ты улетела домой, Катя.
– Почему?
– Здесь опасно.
Больше я ничего спросить не успела. Мы подошли к группе мужчин, от которых я недавно отделилась. Комиссар полиции ее уже покинул, но присоединился новый мужчина – представительного вида и одних лет с Сирым. Это оказался его партнер Олег Леонидович Карасев. Именно на его производстве изготовлялись модули для домов, возводимых Владимиром Станиславовичем и Иваницким. Как я поняла, Сирый позвонил партнеру, чтобы сообщить о новом трупе. Значит, вскоре и Иваницкий пожалует? Я вспомнила, что видела Карасева в прошлом.