Большие хлопоты

Никольская Наталья

– Поехали? – вопросительно посмотрела она на нас.

На «Ниссане» мы добрались до Садовой очень быстро. Выйдя из дома, заметили толпу бабушек на лавочке. Одна из них любезно поздоровалась со мной и как-то заговорщицки прищурила глаза, встретившись взглядом с Ольгой. По-моему, это и есть та самая Варвара Александровна, тайный Ольгин агент. Я вспомнила ее с похорон.

Мы поднялись к квартире Матвиенко. Я взглянула на дверь Екатерины Павловны. В этой квартире теперь никто не жил. Лариска говорила, что не собирается пока ее продавать, а хочет пустить квартирантов.

Но так торопилась в Москву, что не успела этого сделать.

Елена Викторовна достала из сумочки ключ и отперла дверь унаследованной квартиры. Мы прошли внутрь. Квартира не проветривалась несколько дней, поэтому воздух в ней был тяжеловат.

– Можно мне открыть окно? – спросила я у Елены Викторовны.

– Да, конечно, – ответила она, сама подходя к окну и открывая шпингалет. Уличный воздух был жарким, дуновения ветра почти не ощущалось, но все же воздух был посвежее, чем в квартире.

Мы огляделись. Стандартная однокомнатная квартира. Трюмо, два шкафа, бельевой и книжный, комод, старенький телевизор на тумбочке в дальнем углу. В углу сразу у входа в комнату стояла кровать, небрежно застеленная ярко-красным покрывалом.

– Ну и что ты можешь определить по этой постели? – саркастически спросила я у Ольги, которая с наморщенным лбом ходила по комнате, заглядывала под шкафы и кровать, совалась во все углы, натыкаясь на них, продолжала шевелить губами и вообще выглядела несколько невменяемой.

– Не мешай, не мешай, – озабоченно пробормотала сестра, продолжая заниматься своими делами. Я махнула на нее рукой.

В данный момент меня гораздо сильнее интересовало другое обстоятельство, более конкретное, чем какая-то непонятная, ничего не значащая психология: я заметила на трюмо телефонный аппарат.

– Скажите, а эта Надя кому-нибудь звонила? – спросила я.

– Да откуда же мне знать? – удивилась женщина. – Может, и звонила, кто ее знает?

– А по междугородке не звонила, не знаете?

– Нет, конечно, – ответила Елена Викторовна. – Еще бы она стала в другой город звонить! Да я ее сразу предупредила, чтоб никаких звонков! Не хватало мне еще счета чужие оплачивать.

– Так-так-так, – сказала я сама себе, хотя и не знала, что, собственно, так-так-так. – Ты еще что-нибудь будешь смотреть? – спросила я у Ольги, которая вдруг замерла посреди комнаты, раскрыв рот.

– Ты чего? – с легкой тревогой поинтересовалась я.

– Ничего, ничего, просто пришло кое-что в голову, – сказала Ольга и снова принялась ходить туда-сюда.

От нечего делать я прошла в кухню. В холодильнике лежала начатая банка консервов. Они были уже несвежими. На полочке в дверке я заметила несколько бульонных кубиков. Больше ничего в холодильнике не было.

– Надо бы выбросить, – сказала подошедшая Елена Викторовна. – Знаете, я даже не была здесь ни разу после того, как Надя съехала. Все как-то руки не доходили. Теперь придется уборкой заниматься.

Я полазила по полкам кухонных шкафчиков.

– Посмотрите, пожалуйста, – обратилась я к Елене Викторовне, – здесь есть что-нибудь из Надиных вещей?

Женщина тоже посмотрела

полки.

– Нет, ничего, – покачала она головой. – Это все еще от бабушки осталось, – показала она на баночки с солью, перцем, корицей и прочими приправами.

Мы вернулись в комнату.

– Что это? – спросила вдруг Ольга, снимая со шкафа пузыречек с какими-то духами. Я подошла поближе и взяла его в руки. Это оказался флакончик «Магнолии».

– У девушки неплохой вкус, – сделала я вывод. «Магнолией» я сама не пользовалась, но «Ив Роше» считаю приличной фирмой.

– Откуда у нее деньги на эти духи? – спросила Ольга.

– Ну они не такие уж дорогие, – пожала я плечами.

– Это для тебя они недорогие, а для бедной студентки…

– Не забывай, что она не бедная студентка, а неизвестно кто, – напомнила я Ольге. – Вообще неизвестный человек, призрак, можно сказать! Как мы ее будем искать – ума не приложу!

Ольга забрала у меня флакончик и открыла его. Он оказался почти полон. Ольга набрала на палец немного душистой жидкости и провела за ушами. Сразу же потянулся тонкий, сладкий аромат.

– Какой приятный запах! – удивленно сказала Елена Викторовна. – От Нади так никогда не пахло! Сама-то я исключительно «Кристиан Диор» пользуюсь, – подчеркнула она.

Я прошла в ванную, хотя не надеялась там что-то найти. Ольга за мной. В ванной чувствовался слабый запах «Магнолии».

– Пахнет, смотри-ка! – удивленно сказала я. – Даже через столько дней!

– Меня сейчас другое волнует, – проговорила Ольга.

– Что? – спросила я, подумав, что наверняка выпивка.

– Пока не могу сказать, толком еще не уверена, но мысль меня посетила, похоже, верная.

– Ну скажи хоть, какая мысль.

– Не сейчас, не сейчас, – со вздохом сказала Ольга.

Я плюнула и ушла в комнату. Тоже мне, умничает, таинственность на себя напускает, а сама наверняка ничего не придумала, просто выпендривается!

В сердцах я сказала Жоре:

– Поехали отсюда! Нечего здесь больше делать!

– Знаете что, Елена Викторовна, – сказала Ольга, выходя из ванной. – Если вы вдруг что-то вспомните, ну, какие-нибудь странности в поведении вашей жилички, то позвоните мне обязательно вот по этому телефону, – Ольга выдернула листочек из блокнота и написала на нем свой номер. – Только я вас прошу очень хорошо подумать. Мне кажется, в ее поведении должны были быть несоответствия, только они не так бросаются в глаза. Вы все проанализируйте, пожалуйста, а потом мне позвоните. Это поможет мне подтвердить мою догадку, если она верна.

– Хорошо, – ответила Елена Викторовна.

– Ты скажешь, наконец, что у тебя там за догадки? – набросилась я на сестру, когда мы завезли Елену Викторовну домой.

– Пока нет! – упрямо ответила сестра.

– Почему?

– Понимаешь, я не хочу ничего говорить, пока не буду знать наверняка!

– А когда ты будешь это знать?

– Возможно, что очень скоро, – обнадежила меня Ольга.

– Полина, так я заеду к тебе вечером? – напомнил о своем существовании Жора Овсянников.