Большие неприятности
Шрифт:
— Привет, Найджел, — отозвался Элиот. — Как дела в Лондоне? Ты можешь минуту подождать?
— Найджел? — удивился Мэтт.
— Брюс, — обратился Элиот к чертову клиенту, — мне надо поговорить с заказчиком из Лондона. О…
— Я загляну к тебе завтра, и все должно быть в полном порядке, — сказал чертов клиент, ударом распахивая дверь кабинета Элиота и удаляясь, так и не закрыв ее. Из холла — справа от соседней конторы аудитора, который жаловался каждый раз, когда Элиот включал стереосистему, — он заорал: — И-чтобы-у-нее-были-огромные-сиськи!
— Спасибо, что зашел, Брюс, — крикнул Элиот
— У кого это должны быть огромные сиськи? — поинтересовался сын.
— Ни у кого, — ответил Элиот.
— А кто это Найджел? — не унимался Мэтт.
— Никто, — отрезал Элиот. — Я просто сочинил Найджела, чтобы мой клиент не подумал, что я прерываю деловой разговор ради личной болтовни.
— Это тот пивной придурок?
— Да.
— Взял бы да и вышвырнул его, — посоветовал Мэтт.
— Мэтт, — спросил Элиот, — ты знаешь, откуда берутся деньги?
— Ладно, — прервал его сын, который вовсе не собирался терять драгоценное свободное от школы время, выслушивая надоевшие лекции, — ну, могу я взять вечером твою машину?
— Для чего? — осведомился Элиот.
— Мы с Эндрю поедем замочить одну девчонку, — ответил Мэтт.
— Хорошо, — согласился Элиот, — но машина должна быть у моего дома в десять тридцать. Я хочу, чтобы ты пообещал ездить…
— Заметано, спасибо, пап, — и Мэтт, человек деловой, повесил трубку.
— …осторожно, — договорил Элиот в умолкнувший телефон.
Кончив прибираться после обеда, Нина отправилась к себе — на половину прислуги, как это называлось, хотя у нее и была всего-навсего маленькая комнатка с крошечной ванной, — и заперла дверь. Запираться она начала три месяца назад, после того как к ней заявился мистер Герк. Нина тогда раздевалась и стояла в лифчике и трусиках. Мистер Герк не постучал, просто открыл дверь и вошел.
В руке у него был бокал красного вина. Нина схватила лежавший на кровати халат и прижала его к груди.
— Ничего, Нина, — успокоил хозяин. — Я просто зашел спросить, не хочешь ли ты вина. Ты ведь так много работаешь.
Нина знала, что ему плевать, сколько она работает. Она знала, чего он хочет, потому что видела, как он на нее временами смотрел, особенно после выпивки. Ему нравилось приходить к ней в кухню, когда она бывала там одна, встать вплотную и, ничего не говоря, смотреть.
Крепко прижимая к себе халат, Нина ответила:
— Нет, спасибо, мистер Герк, я очень устала.
Прикрыв за собой дверь, он направился к ней.
— Тебе надо расслабиться, — проговорил он. И его рука соскользнула с ее обнаженного плеча к груди. Рука была влажная от пота.
Нина, увернувшись от его пятерни, отступила назад к ванной.
— Мистер Герк, — сказала она, — не думаю, чтобы миссис Анне было приятно узнать, что вы здесь. — На его лице появилось холодное выражение.
— Она спит, — сказал он. — И я не собираюсь докладывать ей, что был здесь. И ты ей ничего не скажешь. Правда, Нина?
Конечно, она и не собиралась говорить. Он был хозяином дома, а она всего лишь прислугой, к тому же нелегально проживающей в стране. И податься ей было совершенно некуда.
— Извините, — повернувшись,
Мистер Герк подергал ручку, и та задребезжала.
— Нина, — позвал он, — выходи!
Нина не дыша уставилась на ручку двери.
— Нина, — сказал Герк громче, — это мой дом, и ты работаешь на меня. Я хочу, чтобы ты немедленно вышла.
Нина не отрывала взгляда от ручки.
— Сука, — прошипел он.
Нина услышала звук разбившегося стекла, затем со стуком распахнулась дверь в коридор. Подождав еще немного, она выглянула из ванной. Вино Герк вылил на постель, и теперь на белом покрывале посередине выделялось темно-красное пятно. Осколки разбитого вдребезги бокала валялись на полу. Подбирая их, она порезала ногу.
На следующий день, когда она подавала ему кофе, — миссис Анна была тут же — он вел себя так, словно ничего не случилось. Но Нина заметила, что он продолжал на нее смотреть. И она стала запирать дверь. Ей не нравился мистер Герк, но ей нужна была эта работа. Нужно было заработать денег на адвоката, чтобы тот помог ей легализоваться, а затем выписать в Штаты мать и брата.
К тому же работать здесь ей нравилось. Дом был похож на замок, а миссис Анна была очень милой и хорошенькой. Нина не могла понять, почему мистер Герк так скверно обращался с женой. Нина слышала, как он кричал на нее, всячески обзывая и доводя до слез.
Миссис Анна была с Ниной очень добра. Ее дочь Дженни тоже, хотя она большей частью сидела у себя в комнате, болтая по телефону и слушая музыку, которая для Нины звучала, словно в толпе орали друг на друга разъяренные люди. Ей никак не удавалось понять, кому могли нравиться такие вопли. Сама Нина слушала, как флейта выводила мелодии ее родины, а кассеты ставила на старый магнитофон, которым пользовалась Дженни, когда была совсем еще маленькой. По ночам Нина обычно открывала окно (кондиционеров она не признавала), погасив свет, ложилась на диван, и ее мысли плавали по волнам музыки. В такие минуты она была не так одинока.
А в противоположном углу двора, слушая со своего дерева музыку Нины, Пагги тоже чувствовал себя менее одиноким.
Мэтт подобрал Эндрю в восемь сорок.
— Где пушка? — спросил Эндрю.
— В багажнике, — ответил Мэтт. — Я тащусь от этой песни. — И он врубил на полную мощь стерео, где исполнялась «Секс-путька» группы «Сперматозавры». Со следующим поэтическим текстом:
Хочу твою секс-путьку! Хочу твою секс-путьку! Хочу твою секс-путьку! Хочу твою секс-путьку! Хочу твою секс-путьку! Хочу твою секс-путьку! Хочу твою секс-путьку! Хочу твою секс-путьку!