Шрифт:
Томас
Это был самый худший день в моей «припамятной» жизни. С самого утра на когда-то голубое небо надвинулись тучи. Когда-то живший там, за пределами этого Лабиринта, я, теперь сидел здесь и наблюдал, как время уносило в прошлое только что прошедшие секунды. Девушка все еще была без сознания. По-моему сегодня на это не стоило и надеяться. Очнувшись на миг она, кажется, узнала меня. И это должно было стать радостной новостью, если бы в следующую секунду она снова не отключилась. Но ее кома была еще не самым страшным в этой ситуации. Я пришел в это место полный надежд и стремления разгадать загадку этого места
Небо поражали раскаты грома. В любую секунду мог начаться дождь и миллионы капель хлынули бы на Глэйд, поэтому все его жители находились в так называемой боевой готовности, чтобы сразу свернуть все свои дела и убраться вместе с ними в сухое место. На улице поднимался ветер. Это можно было понять по периодически взлетающей простыне, служившей сейчас дверью в домике медаков. То и дело доносились крики кураторов, призывающих глэйдеров поторапливаться и усердней работать руками, я же просто продолжал сидеть на месте. Мое угрюмое настроение как будто сильнее давило на меня с каждой секундой и от этого на душе становилось все хуже. Одно из правил Глэйда — не отлынивать от работы. Я нарушаю это правило целый день, но на этакого нарушителя уже никто не обращает внимания. Сейчас даже лучше, что никому нет дела до меня. Привыкающий к новой должности Ньют, вероятно, очень занят, чтобы подгонять меня. Алби еще никогда не покидал их, и тяжело сейчас приходится не одному Ньюту.
Галли безустанно винит во всем меня, но я-то знаю, что это не так. Не будь здесь меня, так тут уже не было бы ни Алби, ни Минхо. Правильно, Томас! Давай, хвали себя! Но с другой стороны этим я могу хоть как-то себя утешить. Я понимаю, что сделал что-то и вовсе не напрасно. Я думал, что побыв наедине с собой, я смогу поразмыслить и хоть что-нибудь понять. Но все, что сейчас находится в моей голове запутано сильнее, чем весь этот Лабиринт. Но вот только никто уже три года не может найти из него выхода.
Капли дождя начали отбивать дробь по крыше. Теперь на улице все засуетились еще больше, проклиная дождь. Копачи сейчас, наверное, повскакивали со своих мест и торопятся занести в амбар собранный ими урожай, а ведь им нужно вернуться и потуже подвязать стебли, чтобы дождь не загубил растения. Забойщики сейчас конечно пытаются загнать своих козлов под навес, но упрямые животные как обычно показывают свой ужасный характер. Наконец дождь начинает колотить так сильно, что за его ритмом я уже не могу уследить. Надеюсь, что к этому времени все уже успели добраться до Хомстеда. Но за тебя, Томас, никому волноваться не надо. Ты же сегодня и не выходил из-под крыши. Да, куда делся тот оптимистичный, неунывающий и веселый Томас? Он остался там, за каменными стенами. И он уже не вернется. Его сожрали гриверы, а я смог спастись.
— Ну, как твоя подружка? Все спит? — рядом со мной возникает промокший до нитки Минхо.
— Все так же, — со вздохом отвечаю я.
— Видать на всю жизнь отоспаться решила, — похлопав меня по плечу, говорит парень. — Давай, Томас, выключи уже свой депрессняк, а то аж смотреть на тебя тошно!
Повторно
— Ньют приказал вытолкать тебя отсюда, так что не думай, что ты смог отвязаться от меня.
Дождь усиливался. Мысленно мотивируя себя перестать превращаться в унылый кланк и, наконец, встать, я услышал, как снова шторка скользит по металлической проволоке. В комнате снова кто-то появился, но я не вижу кто это и не поворачиваюсь. Возможно Ньют лично решил составить мне компанию, а может Минхо ушел.
— Давай, Томас, проваливай, — Джефф опустился на корточки рядом с кроватью и стал мять руку девушки, пытаясь нащупать пульс. — От того, что ты на нее пялишься, она не проснется!
— Поднимайся, тут и так места мало, а еще ты тут расселся, — без особых любезностей добавляет второй медак.
Минхо, словно тряпичную куклу, поднимает меня и подталкивает к выходу.
Дождь начался относительно недавно, но территория Глэйда уже усыпана огромными лужами. Он даже напоминает большое болото, в котором кое-где торчат небольшие домишки. На полпути к Хомстеду я остановился под дождем. Струи воды катились по одежде, но я оставался на месте. Вскипевшей голове надо было остудиться. Наверное сейчас от моего тела медленно поднимался пар. И все было бы неплохо…
— А ну давай внутрь! — крикнул Джефф, наградив меня грозным взглядом. — Тебя нам только и не хватало в изоляторе!
По своей неуклюжести преодолев еще немного расстояния, запнувшись обо что-то, я искупался в миниатюрном океане. И хоть я ударился, на физическую боль мне сейчас не очень хотелось обращать внимание. И я бы остался так лежать, но чьи-то руки меня подняли.
— Чайник, ты совсем кипяченый? — первый раз за день передо мной появился Ньют. — Не пускайте его больше к девчонке, а то он в замкнутом пространстве с ума сошел…
— Да прекрати ты, Томас! — прикрикнул на меня Минхо. — А то придется долбануть тебя хорошенько, чтобы мозги прочистились!
Ньют на это ничего не ответил и я уже приготовился выслушать лекцию о том, что весь день валял дурака. Уставшие и запыхавшиеся парни, оперевшись на деревянные столбы, наблюдали за картиной, происходящей вокруг, другие пытались выжать промокшие футболки, а третьи вообще восприняли это как передышку и посапывали, уютно разместившись в гамаках. Казалось, что никому по прежнему не было никакого дела до Томаса, и я уже забыл о мыслях про свое наказание.
Потихоньку все расходились по Хомстеду, в большинстве случаев для того чтобы поспать. И даже крепко державший меня за шиворот Минхо, ударив по плечу, направился в сторону своего спального места. Вроде новая атмосфера немного приободрила меня, а естественный душ пошел на пользу, и вот я уже раздумывал повторить за остальными, как вдруг до меня донеслись какие-то странные звуки. Ну конечно же все сразу забыли о своем желании всхрапнуть. Что-то тряслось, грохотало и иногда поскрипывало. Не тяжело было вновь узнать этот звук, наполнивший мою голову в тот миг, когда я открыл глаза.