Большое путешествие Хомы и Суслика
Шрифт:
Как Хома и Суслик Сове не поверили
— Слмешной ты, Суслик, как я погляжу! — сказал однажды Хома. Просто так, по привычке. Что-то они там не поделили.
Они часто спорили. По любому пустяку. Полезное занятие. В споре и лёгкие развиваются, и голос
Суслик ведь и правда смешной. Забывать стал, что на целых полгода младше Хомы. У Хомы опыта больше. Больше жил, больше видел.
И в этот раз, нет бы, промолчать Суслику. А он, напротив, завёлся.
— А ты ещё смешнее! — вскричал он.
— Я? — поразился Хома. — Смешнее? Смешнее тебя?!
— Смешнее!
— Да ты, если хочешь знать, смешнее всех на свете!
— А в темноте? — нахмурился Суслик. — Ночью?
— И в темноте тоже!
— Да меня в темноте и не видно!
— Не видно, — согласился Хома. — Но видно, что ты смешной.
— Не смешнее тебя! — разошёлся Суслик. — Все над тобой смеются!
— Не смеются, а улыбаются, — оскорблённо поправил Хома. — Все рады меня видеть. А так я вовсе не смешной.
— Нет, смешной. Пошли спросим, кто из нас смешнее!
Пришлось Хоме с ним пойти. А иначе как его убедить, что это он, Суслик, самый смешной?
Сначала они у Ежа спросили. Он старый, всё знает, всё понимает.
— Оба вы смешные! — рассердился он. — Пристаёте со всякими глупостями!
Ничего Ёж не знает и не понимает. Старый очень. Там болит, тут болит. Старым не до смеха.
Пошли затем они к Зайцу-толстуну.
Выслушал он их и задумался. Он полагал, что ему очень идёт задумчивый вид. Глубоко задумчивый. Он нередко задумывался глубоко в своей барсучьей норе. В ней когда-то барсуки жили.
— Ну, и кто из нас смешнее? — нетерпеливо сказал Хома.
— А что мне за это будет? — внезапно спросил Заяц.
— Морковка, — подмигнул ему Суслик. Хитрый, задобрить хотел.
— Я не о том. Но от морковки не откажусь. От большой. Или от двух маленьких, — добавил Заяц. — Я о другом. Мне от вас не попадёт? — беспокоился он. — Ну, скажу, что Хома смешнее, он же мне потом проходу не даст! А скажу, что Суслик ещё смешнее, он тоже обиду на меня затаит! Верно?
Ничего не ответили Хома и Суслик. Похоже, что Заяц по-своему прав.
— Вы лучше у кого-нибудь чужого спросите, — подсказал
Серьёзное дело…
У Лисы не спросишь. У Волка — тоже. А у Медведя — и подавно.
Жаль, трусоват Заяц-толстун. Обижаться на него нельзя. Таким он родился.
— К Сове пойдём, — вдруг решил Хома. — Недаром её самой мудрой считают. Её и спросим.
— Но только не ночью, — испугался Суслик. — Ночью она видит хорошо!
— Смешной ты, Суслик, — привычно повторил Хома. — Мы днём спросим, когда она не опасная.
Пришли они к Сове в рощу.
Она в сосновом дупле жила. Невысоко над землёй. Удобно для них — орать не надо.
— Совушка! — учтиво постучал Хома палкой по стволу дерева.
— Чего? — глухо и сонно послышалось из тёмного дупла.
— Это мы, Хома-хомяк и Суслик. Ты ведь самая мудрая! Скажи, кто из нас смешнее, я или он?
— Залезайте ко мне, — хрипло предложила Сова, — а то мне вас плохо слышно.
— Плохо слышно или плохо видно? — осмотрительно спросил Хома.
— И не слышно, и не видно, — поспешно сказала Сова. — Как же я разгляжу, кто из вас смешнее?
Хома и Суслик переглянулись. Вон чего захотела! Захотела, чтоб они сами прямо в когти ей угодили!
— Слышит хорошо, — захихикал Суслик.
— Хорошо слышит, — засмеялся Хома.
А она знай бубнит:
— Заходите, гости дорогие. Я с вами живо разберусь!
— Мы лучше ночью зайдём, — усмехнулся Хома.
— Когда будешь видеть хорошо, — развеселился Суслик.
— Правда? — обрадованно откликнулась она. — Я вас с нетерпением ждать буду!
И даже из дупла высунулась, чуть не выпала. Вся растрёпанная, круглыми глазищами хлопает, клювом клацает. Загляденье!
— Жди-жди. Дожидайся! — И они, громко хохоча, домой побежали.
— Умная какая… — потешался Суслик.
— Заходите, гости дорогие, — передразнивал её Хома. — До чего же смешная! Смешнее всех на свете!
— А ночью — страшная, — поёжился Суслик.
— Всё равно смешная!
— Смешнее меня? — с надеждой спросил Суслик.
— Куда тебе до неё! — Тут Хома остановился и в упор посмотрел на него. — А я?.. Она смешнее меня?
— Ещё как! — воскликнул Суслик. — Животики над ней надорвёшь!
И опять расхохотался.
Встретился им Заяц-толстун:
— Были у Совы?
— Были-были, — ответили Хома и Суслик.