Большое сердце маленького воина
Шрифт:
Спустя час Бруно весело командовал:
— Подставляй тарелки! Суп готов! Тебе сегодня повезло, такого супа ты ещё никогда не ела!
— Это точно, — со вздохом согласилась она.
Есть себя Гертруда заставила. Ей понадобится много сил, чтобы разыскать и спасти Адель. На удивление, самоуверенная хвальба Бруно была не беспочвенна. Суп и в самом деле оказался хорош. Они сразу погасили костёр. Сделали это с большой неохотой. Было приятно нежиться у тепла среди промокшего от дождя леса.
— Ты быстро ощипал птицу, у тебя хорошая сноровка в этом деле, — сказала Гертруда, откладывая в сторону тарелку и сыто зажмурившись.
Непреодолимо
— Я часто помогал матушке по хозяйству. Из всех её сыновей самый младший был. Когда братья погибли… — его голос дрогнул при упоминании о недавней потере, он нарочно закашлялся и продолжил более уверенно, — мы остались с ней вдвоём. Она уже немолода, моя мать, ей стало трудно справляться с хозяйством. Смерть сыновей подкосила её.
Гертруда прислонилась спиной к влажной коре бревна, опускаясь с него прямо на землю; прикрыла глаза. Голос Бруно успокаивал, она с наслаждением слушала его нехитрую житейскую историю.
— У нас было большое хозяйство: овцы, свиньи, две коровы, много кур и гусей. Старший брат разводил пчёл. Мы рано потеряли отца, и брат возглавил нашу семью. На нашей земле не пустовало ни клочка. Сеяли пшеницу, сажали овощи… когда закончится война, я мечтаю снова засеять наше поле пшеницей, развести животных и птицу. Только вот где на это денег взять? Сейчас у нас ничего не осталось, всё ушло на налоги, разграблено солдатами…
Она не заметила, как задремала под его размеренную мечтательную речь. Следом уснул и Бруно, вытянувшись у костра.
Их подняли резкие окрики и грубые толчки. Преследователи напали на их след! И теперь возвышаются, нависнув над беспомощными беглецами. Один из преследователей, довольно упитанный и коренастый, не церемонясь, пнул тяжёлым башмаком сонного Бруно. Другой, худой и долговязый, уже успел намотать верёвку вокруг запястий ничего не соображающей после недолгого вязкого сна Гертруды.
Та попыталась вскочить, освободить руки, но тощий с силой толкнул её обратно, и женщина обмякла, упав на землю и ударяясь злополучным затылком о бревно. Кажется, снова ударилась больным, и едва начавшим заживать, местом. Бруно приподнялся и тут же в его грудь упёрся острый клинок.
— А ну сиди тихо!
Их застали врасплох, и они ничего не могли с этим поделать. С крепко связанными за спинами руками, пленников заставили подняться и тычками повернули в сторону леса, откуда те пришли. Неужели они зря проделали такой путь, чтобы пуститься по нему обратно?..
Между тем их преследователи переговаривались между собой.
— Ты уверен, что это она? — спросил долговязый у своего напарника.
— Ну конечно! Ты же сам видел её портрет, когда командир собрал нас утром. Один в один, это она. Такую красотку вовек не забудешь. Эй, Ты! — обратился он к пленнице.
— Назови своё имя!
В ответ Гертруда промолчала, в бессильной злости глядя на врагов.
— Да она это, — самодовольно изрёк коренастый.
— Наш король будет нами очень доволен, что мы поймали для него его птичку. Что же такое натворила, что тебя все ищут?
— Говорят, правитель очень зол на неё, — с нехорошей ухмылкой добавил долговязый.
— Наше дело маленькое. Доставить девицу во дворец, а там король сам с ней разберётся. Ещё и этого тащить с собой
— Тоже гусь не из простых, раз бегает по лесам. Давайте пошевеливайтесь, — подтолкнул он беглецов.
… До самого вечера, пока солнце не стало садиться, они шли по лесу, петляя между деревьями.
Как бездарно они выдали себя! Променяли свои планы взамен на чашку горячей похлёбки и часа, проведённого у костра, подарившего им сомнительное тепло…
Вечером они были на том самом месте, где Гертруда спасла незадачливого Бруно. Спасла, и что получила взамен? Из-за его легкомыслия они в лапах врага. Её приведут во дворец к Артуру, и лучше не думать, что он сделает с беглянкой. Бруно тоже навряд ли поздоровится. Артур сошлёт его на остров, где погибают все, кто появляются на нём. Или устроит показательную казнь, на которую король большой охотник. Чтобы другим было неповадно пускаться в бега от его светлости. Тощий охранник отправился на поиски подходящего погреба, толстый остался присматривать за пленниками. Вскоре такой погреб был найден в одной из развалюх. Гертруда до последнего не теряла надежды на побег, но как это сделать, когда в спину тебе упирается острие меча? Силы явно неравны. Приходится подчиниться. Чёртов Бруно! Гертруда лишь надеется, что он, наконец, наелся от пуза. Потому что на ближайшее время о еде снова нужно забыть. Как и о свободе, которая так нужна ей, чтобы спасти Адель. Интересно, что за тип этот Оси? И есть ли у него опыт в обращении с маленькими девочками?
Глава 19. Осви
— Зачем вы притащили ко мне девчонку?! Что мне с ней делать теперь?
Правитель Хитрых Лисиц редко выходил из себя, но сейчас он был крайне раздражён и сердит.
— Артур сам предложил нам взять её в заложницы, — несмело обронил один из сопровождающих Адель.
Девочка в эту минуту находилась под присмотром другого, дожидаясь своей участи под массивными дубовыми дверями, ведущими к Великому Осви.
За время путешествия она привыкла к людям, с которыми так внезапно свела её судьба. Когда она поняла, что матери на корабле нет, девочка поначалу испугалась. Но мужчины, сопровождавшие её от стен дворца до морского берега, где было пришвартовано судно, относились к ней неплохо. Они коротко объяснили, что их вины в этом обмане нет. Таково было решение Артура. Он позволил им забрать Адель с собой, чтобы доставить её в королевство Хитрых Лисиц. Когда война закончится, её непременно вернут матери. А пока… им предстоял долгий совместный путь. Настоящее морское приключение! Адель никогда не была на воде, не плавала на корабле. Всё для неё было в новинку. Здоровое любопытство и любовь к приключениям одержали победу над страхами и предрассудками. Раз эти взрослые мужчины говорят, что с ней ничего плохого не случится, значит, так и будет.
Почти всё время Адель проводила на палубе. Отправлялась в свою каюту лишь, когда садилось солнце. Она с восторгом наблюдала золотистые спины диковинных рыб, мелькающие в весёлой морской пене за бортом. Зажмурившись, подставляла солнечным лучам свою мордашку. От ветра и солнца кожа на лице обветрилась, загорела и начала шелушиться. Но её это совсем не заботило. Сопровождающие не садились есть, не пригласив Аделину с собой. Один из них принёс тёплый плед прохладным вечером и, смущаясь собственной заботы, проворчал с нарочитой грубостью: