Большое знахарство Короткого Лука
Шрифт:
Но сейчас его раскрашенное лицо было хмурым, а губы сжались в тонкую линию, когда он посмотрел на меня, пытаясь вывести меня из равновесия. Этого я, безусловно, допустить не мог, и через несколько мгновений, показавшихся мне очень долгими, он заколебался, повернулся к Эли и сказал ему на языке кри:
– Переведи для меня, ты, говорящий на моем языке. – И затем, положив на стойку сверток бобровых шкур: – Скажи этому белому торговцу, что мне нужны пули и порох за эти две шкуры.
Обе шкуры были хорошего размера и с превосходным мехом. Я спрятал их под стойку и положил на нее фунтовую жестянку с порохом и два мешочка,
– Ты не должен был приносить эти бобровые шкуры, чтобы иметь предлог войти сюда и убить меня. Смотри, дверь для тебя открыта, и нас здесь всего четверо – нет, с Вороной пятеро. Ну, давай – стреляй!
Еще до того, как Эли начал это переводить, Короткий Лук как-то сник. Он стал озираться вокруг, избегая смотреть на меня; то и дело он поглядывал на своих заволновавшихся последователей и наконец сказал им, то ли желая сохранить лицо, то ли действительно в это веря:
– Они поставили нам большую западню, или они просто не хотят, чтобы мы входили сюда. Мы уходим.
С этими словами он развернулся к двери, кинув на меня пристальный взгляд, и вышел; его товарищи последовали за ним, ускоряя шаг, пока последний из них не покинул комнату.
Так закончилась эта стычка с моим врагом. Мы успокоились, расслабились, и начали это обсуждать. Летящая Женщина и ее мать вернулись со склада, девушку трясло, и она дрожащим голосом спросила:
– Он ушел, точно ушел?
– Да. Они ушли, все, как испуганные собаки с поджатым хвостом, – ответила Ворона, а Земная Женщина описала, как я понял, что Короткий Лук замышляет недоброе, и заставил его отказаться от своего намерения.
Сатаки сказала:
– Сильна, очень сильна магия талисмана, который носит с собой Короткий Лук; хотя мы были за закрытой дверью, Летящая Женщина почувствовала сильное желание выйти к нему.
Летящая Женщина с тоской посмотрела на меня и простонала:
– Он делает меня такой больной, такой усталой! Можешь ли ты сделать так, чтобы он больше не приходил сюда?
– Если только убить его…
– Этого мы сделать не можем, – вставил Эли. – Подумай только, что скажет нам Вороний Колчан, если следующей зимой по нашей вине кри следующей зимой откажутся с нами торговать?
Сатаки сердито добавила:
– Ничего, все изменится, когда наши люди вернутся из набега на Ворон, уж они-то положат конец проискам Короткого Лука!
Эли бросил на меня хмурый взгляд. Он хорошо знал неуправляемый темперамент, которым обладал Три Звезды. Судя по всему, война между Кровью и кри была неизбежна!
– Не нужно ничего говорить Короткому Луку о том, что он пытался сделать с тобой там, в оврагах! – сказал Пирсон.
– Как и о том, что ему это не удалось, – ответил Эли. – Мы должны повнимательнее за ним наблюдать, а он пусть расслабится в своих попытках преследовать нас.
– Я не хочу убивать Короткого Лука, – сказал я.
– Разумеется, лучше позволить ему убить тебя, – ответил Роуз.
Ночь прошла спокойно. Утром, уже ближе к полудню, пароход «Красное Облако» вернулся, привезя Киппа. Все мы приветствовали моего партнера, а потом занялись товарами, которые он привез, и делами со скупщиками меха, которые также прибыли на «Красном Облаке».
Мы ждали скупщиков меха, и с их прибытием для нас настали суматошные дни. Меха
Однажды вечеров во время этой проверки Джон Говей, торговец из Бостона, спросил меня, сколько бизоньих шкур из всех, добытых индейцами, выделываются таким образом.
– Примерно одна из десяти, – прикинул Кипп.
– Но ведь здесь четыре тысячи шкур, значит, за эту зиму убито было сорок тысяч бизонов? – изумился Говей.
– Убито было намного больше. Каждая индейская семья использует множество шкур для собственных нужд – для одежды, одеял, вигвамов. Возможно, племена, с которыми мы торгуем, с последней осени убили не меньше шестидесяти тысяч бизонов.
– В прошлом году, тоже весной, в форт Бентон было отправлено тридцать тысяч шкур бизонов. После 1860 года каждый год отправлялось примерно столько же, это значит, что черноногие и еще пара племен каждый год убивали по триста тысяч бизонов: другими словами, шесть миллионов за последние двадцать лет, – влез в разговор Чарли Конрад, торговец из форта Бентон.
– Чудовищная бойня, – подытожил Джон Говей.
– Вы забываете, что мясо бизонов для индейцев – основа жизни, – сказал Кипп.
– Верно. Но индейцы никогда не истребляли так стада бизонов до того, как торговцы начали просить у них шкуры. Торговцы – вот причина того, что стада северо-запада исчезают, и когда они окончательно исчезнут, а ждать этого осталось недолго, как будут жить индейцы?
– Им не выжить; они будут голодать, если только правительство их не накормит! – выкрикнул Эли, и с этим мы, в подавленном настроении, отправились спать.
На шестой день торговцы осмотрели последнюю партию шкур и выдали нам свои предложения. Самым выгодным было предложение Джона Говея – семь долларов тринадцать центов за шкуру. Чек, который он нам выдал, был на 25325 долларов и 69 центов, что означало для нас прибыль в 12000 долларов. Затем, за шкуры волков, бобров, оленей, лосей и антилоп он выдал еще один чек – на 4700 долларов. Кроме этого, у нас было еще вяленое мясо, которое мы продали торговцу из Стэндинг Рока. Да, эта зима для нас была весьма прибыльной.
Мехоторговцы уплыли вверх по реке на пароходе, а мы стали упаковывать шкуры для отправки в Бостон.
Тем временем о Коротком Луке мы ничего не слышали. Я удивлялся – не случилось ли так, что он потерял веру в силу своего любовного знахарства.
– Даже не надейся, – сказал мне Эли. – Он будет стараться заполучить Летящую Женщину до тех пор, пока не получит, и этим еще втравит нас в большие неприятности.
Кипп кивнул, соглашаясь с тем, что ситуация сложная.
Наступил день, когда, наконец, все шкуры были упакованы и приготовлены к отправке – их вынесли на берег, аккуратно сложили и накрыли брезентом, чтобы первым же пароходом отправить в Сент-Луис. И в этот день, когда я наконец был свободен и мог отправиться на равнины, чтобы поохотиться и провести в прериях несколько дней, наши неприятности получили новый поворот.