Большой флот Страны Советов
Шрифт:
Тральщик «Мина» (1939 г.)
Формально это его решение было оформлено как Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 19 октября 1940 г. «О плане военного судостроения на 1941 год». Помимо многого другого, оно предписывало прекратить строительство линкора «Советская Белоруссия» на заводе №402 (Молотовск, ныне Северодвинск), выставленный на стапель металл разобрать, а вместо линкора заложить 4 эсминца типа «Огневой» (проект 30), со сдачей их флоту в 1943 г. Была также отменена закладка линкора «Советская Россия». До июля 1941 года продолжались работы по строительству линкоров проекта 23 «Советский Союз» (в Ленинграде) и «Советская Украина» (в Николаеве), двух тяжёлых (пр. 69) и семи лёгких крейсеров (пр. 68).
Прекрасные мечты и гнусная реальность
Зададим риторический вопрос: какой флот могла реально построить Страна Советов в 30-е и 40-е годы?
Изначальная нехватка квалифицированных научно-технических кадров (значительно усугубленная массовыми репрессиями 1937—38 гг.), инструментальная и
Так, за основу эскизного проекта подводной лодки типа «Декабрист» была взята конструкция британских субмарин типа «L», спроектированных в 1916 году. Проект самой массовой подводной лодки типа «Щ» стал результатом сочетания конструктивных особенностей подводной лодки типа «АГ» (спроектированной в США ещё в 1911 г.) и тех же субмарин типа «L». В частности, теоретический чертёж корпуса «Щуки» инженер А. Н. Гарсоев скопировал с британской «L-55», уменьшив размеры (длина сократилась на 15 м). Проект подводной лодки типа «М» (серии VI и VI-бис) конструктор А. Н. Асафов разработал на основе проекта субмарины «Минога», который его учитель И. Г. Бубнов создал в 1905 году. [18]
18
Кстати об этом конструкторе и его коллегах. Во время испытаний первых субмарин советской постройки — типа «Декабрист» — выявился ряд серьёзных недостатков проекта, обусловленных длительным перерывом в проектировании подводных лодок, а также отсутствием у конструкторов необходимого опыта. Однако «компетентные органы» немедленно нашли иное объяснение, более удобное и понятное для безграмотных комиссаров всех уровней власти — «вредительство»!
Инженеры-проектанты С. А. Базилевский, Б. М. Малинин, Э. Э. Крюгер, К. И. Руберовский и многие другие были арестованы и помещены в созданное на Балтийском заводе в июле 1930 года «Особое техническое бюро» представительства ОГПУ в Ленинградском военном округе. Находясь в заключении, они продолжали принимать участие в испытаниях подлодок первой серии, а также вести новые проектные разработки. Техническим руководителем ОТБ стал А. Н. Асафов, арестованный ещё раньше. Позже под его руководством был разработан проект эскадренной подводной лодки типа «П» (IV серия), построенной в 1935 году и оказавшейся неудачной. В качестве наказания ему добавили срок заключения, после чего Асафов покончил с собой. — Прим. Ред.
Проект лучшей советской подводной лодки типа «С» просто был куплен в Германии в 1934 году. Он, в свою очередь, являлся вариантом проекта одной из последних серий германских субмарин типа «UB-III», разработанного 17 лет тому назад — в 1917 году. Проект подводных крейсеров типа «К» конструктор М. А. Рудницкий создал по образцу итальянского подводного заградителя «Pietro Micca», построенного в 1931-1935 гг. [19]
Проекты новых линкоров, тяжёлых и лёгких крейсеров, лидеров, эскадренных миноносцев, подводных лодок, катеров-охотников типа «МО», а также кораблей и катеров других классов разрабатывались по образцу уже построенных кораблей иностранных флотов и на основе технических заданий, не соответствовавших новым реалиям. Сталин и его адмиралы готовились воевать на море так, как воевали англичане и немцы в Первую мировую войну.
19
Историю разработки проекта лодок типа «К» серии XIV мне сообщил инженер-контр-адмирал Михаил Алексеевич Рудницкий, главный конструктор проекта, с которым довелось общаться в последние годы его жизни. — Прим. Ред.
Подводная лодка типа «С» серии IX-бис
Этот принципиальный недостаток усугубляли низкое качество строительства, а также «прелести» отечественного металла, механизмов, приборов и вооружения. В итоге тактико-технические характеристики новых подводных лодок и надводных кораблей казались вполне приемлемыми только на бумаге. В «проклятой действительности» все советские надводные и подводные корабли, построенные до 1946 года, подразделялись на три основные группы: посредственные, плохие и очень плохие. Но других просто не было. Именно на таких «плавучих гробах» пришлось воевать (преимущественно, напрасно гибнуть) советским морякам в годы Отечественной войны.
Например, если германская 100-кг авиабомба взрывалась в воде не далее пяти — десяти метров от борта эсминцев 7-го проекта, то их корпуса просто ломались. Яркий пример низкого качества постройки кораблей данного проекта — гибель эсминца Северного флота «Сокрушительный», построенного в 1936—39 гг. Во время шторма 20 ноября 1942 года он без всякого взрыва бомбы переломился на большой волне по 173-му шпангоуту.
Крейсер Тихоокеанского флота «Каганович» был спущен на воду в 1944 году (в 1957 г. его переименовали в «Петропавловск»). В 1960 году он впервые попал в жестокий шторм. От мощных ударов волн весь его корпус, от киля до верхней палубы, дал трещины. Больше крейсер в море не выходил, через полтора года его списали.
Подводная
Вот что пишет современный военно-морской историк В. П. Кузин:
«Все попытки советской судостроительной промышленности подняться выше лёгкого крейсера в течение 50 лет (после 1917 г.) кончались неудачей. Как правило, главной причиной указанного считают факторы: то война помешала, то Хрущёв виноват, то ещё что-нибудь. Позволим себе высказать другую точку зрения.
Революция, гражданская война и последовавшее строительство социализма настолько отбросили нашу страну назад (во всяком случае, в военном кораблестроении), что «замах» на постройку сверхлинкоров проекта 23, по водоизмещению эквивалентных японскому «Yamato» (по некоторым другим элементам — слабее), являлся авантюрой чистой воды. Только-только с огромным трудом и с существенной итальянской помощью осилили лёгкие крейсеры проекта 26. Надо сказать, что те, кто непосредственно занимался и понимал в этом деле, отдавали себе отчёт в том, что страна ещё далеко не в состоянии поравняться (и долго будет) не только в количественном отношении, но и по техническому уровню с ведущими военно-морскими державами. Об этом красноречиво говорило изучение военно-морской техники во время командировок и переговоров о сотрудничестве в Италии, США, Германии.
Во всяком случае, Харьковский турбинный завод умудрился так и не заключить договор на поставку главных машин для линкоров проекта 23; артиллерийские заводы слегка вздохнули, когда было принято решение строить тяжёлые крейсеры типа «Кронштадт» по варианту 69И, т.е. с германской артиллерией; «броневики» (т.е. специалисты по бронированию) почему-то очень заинтересованно относились к контактам с фирмой Круппа. Почему — тоже понятно: свою броню, во всяком случае, основную, изготовлять не умели.
Перечень примеров можно было продолжить, но он получился бы очень длинным, потому что не было ни одной области кораблестроения, включая даже теоретические, в которой бы не требовалась зарубежная помощь и где мы были хотя бы на современном уровне. Не удивительно: откуда же возьмется своё, если цвет России частью вышибли за границу, частью ликвидировали, а оставшихся крепко запугали. То, что было создано, развалили, а когда опомнились и начали воссоздавать или строить заново, оказалось, что многое стало уже неизвестным или непонятным» [20]
20
«Тайфун», 1999, №1, с. 6-7.
Не лучше было качество вооружения. Например, в 1927—30 гг. ленинградский завод «Двигатель» изготовил первую партию торпед типа «53—27» отечественной конструкции (52 штуки). Они предназначались для вооружения подводных лодок и торпедных катеров. Однако эти торпеды оказались крайне несовершенными. В 1932—36 гг. разработчики попытались усовершенствовать конструкцию. Модернизированную торпеду в 1936 году приняли на вооружение (образец «53—36»), но она тоже оказалась неудачной, уже через два года её сняли с производства.
Дело кончилось тем, что в мае 1939 года на вооружение ВМФ СССР приняли торпеду «53—38», являвшуюся копией итальянской торпеды «53F». В том же году на вооружение поступила авиационная торпеда «45—36НУ», представлявшая собой копию итальянской торпеды «45F». Её купили ещё в 1934 году, но работы по освоению производства этой торпеды шли с большим трудом и заняли пять лет.
Приведём в данной связи мнение вице-адмирала Ю. А. Сухачёва, являющегося с 1998 года начальником НИИ вооружения ВМФ России:
«Существенные потери научно-технического потенциала, понесённые страной в ходе революции, гражданской войны и последующей борьбы с «классовым врагом», серьёзно осложняли развитие отечественного морского оружия...
Оценивая общий уровень нашего предвоенного морского оружия, наряду с несомненными достижениями, [21] следует отметить и бесспорные недостатки. Так, новые мощные морские артиллерийские установки обладали невысокой кучностью (отсюда — меткость), живучестью стволов и скорострельностью. Зачастую у них отсутствовало автоматическое дистанционное наведение. Системы ПУС и МПУАЗО существенно уступали применявшимся американским, английским и немецким флотами. Отсутствовала артиллерийская радиолокация.
Торпеды являлись в той или иной мере доработанными итальянскими образцами. Отсутствовали неконтактные взрыватели для торпед и мин, как и акустические системы самонаведения торпед. Противолодочное и противоминное оружие отставало от мирового уровня». [22]
21
Интересно, это какими? — Авт.
22
Тайфун, 1999, №1, с. 18.
Вот почему, готовясь к решительной схватке с мировым империализмом, товарищ Сталин не брезговал помощью империалистов. Так, в конце мая 1940 года буксиры притащили в Ленинград купленный в Германии недостроенный тяжёлый крейсер «Lutzow», который переименовали в «Петропавловск» (а потом в «Таллин»), однако до начала войны не успели ввести в строй.
Советские представители пытались приобрести в Германии корабельные башенные артиллерийские установки калибра 380, 280 и 150 мм вместе с приборами управления огнём, а также мины, торпеды, тралы, перископы, аккумуляторные батареи и многое другое.