БОЛЬШОЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ПУТЕВОДИТЕЛЬ
Шрифт:
По мере увеличения королевского домена такая система управления распространялась все шире и шире, а со временем была внедрена и во владения высших сеньоров.
Особняком стояли прево города Парижа: они обладали судебными, управленческими и полицейскими полномочиями, которыми их наделил король как сюзерен и землевладелец своего любимого города. Они избирались из верхушки бюргеров.
Хотя с XII в. все больше возрождался авторитет римского права, судопроизводство во Франции долгое еще время не представляло собой стройной системы.
Некоторые преступления судились на местном общинном уровне в соответствии с кутюмами, и ни
Феодальные суды были двух инстанций - высшей и низшей. В высшей под председательством сеньора могли решаться гражданские и уголовные дела посерьезнее: нанесение тяжких телесных повреждений, поджоги, изнасилования и прочее, за что полагался штраф размером более 60 су, а то и смертная казнь - в ознаменование чего бок о бок с судьей возвышалась виселица. Всякая «бытовуха» рассматривалась судом низшей инстанции, который был поднад-зорен феодалу мелкой руки. Но иногда сеньор объединял оба суда, не считаясь с тем, что это щелкало по самолюбию его вассалов.
По-прежнему были суды церковные. Право на суд получали крепнущие города - он осуществлялся мэрами или представителями городских общин, сеньоры судебной власти над горожанами не имели.
Королевский суд на местах вершили прево, бальи (сенешали). Но высшей судебной инстанцией был сам король - как верховный судья. Его суд считался единственно справедливым - насколько вообще может быть справедлив суд человеческий. «Рука правосудия» - один из символических знаков королевской власти, который вручался монарху сразу после миропомазания.
КРЕСТЬЯНЕ
Тяжелее всего во Франции жилось крестьянам. Это было самое подневольное сословие. Большинство из них находилось в личной зависимости, а поскольку вся земля считалась собственностью господ - за право жить и трудиться на ней платили все. Чем дальше, тем больше.
Крестьяне обязаны были полностью обеспечить обитателей замка - и владельца, и его ближних, и обслугу, и стражу. Накормить, напоить, одеть, обуть, обустроить и обставить, снарядить на войну, оплатить забавы и причуды. И дополнительно снабдить наличными деньгами в виду того, что сеньор повыше тоже иногда облагает своих вассалов разовыми поборами. Господин посылает крестьян на работу
До поры до времени почти все, даже доспехи и оружие, производилось здесь же, в поместье - на хозяина работали не только крестьяне, но и ремесленники. Если господин был побогаче - ему мог быть подчинен и торгово-ремесленный бург, а то и город (о больших сеньорах и говорить нечего). Но время шло, торговля ширилась, производились и завозились все новые предметы роскоши и разные диковинки - соответственно росли барские запросы. Все больше требовалось денег, а потому все больше должен был потеть мужик - значительную долю плодов своего труда он вынужден был продавать, чтобы выручить звонкую монету.
Земля (в отношении ее использования, а не собственности) делилась на господскую и крестьянскую. Но повсюду царила чересполосица - участки феодала вклинивались в поля сельчан. Он вообще не вел какого-то своего обособленного хозяйства: крестьяне отрабатывали на его земле барщину точно так же, как привыкли работать на своей. Но при уборке урожая они должны были в первую очередь заполнить
По своему статусу крестьянство было неоднородно, подразделяясь на две неравные группы. Меньшую часть составляли вилланы, люди лично свободные. Это по преимуществу потомки тех франков и галло-римлян, что в опасные времена перешли вместе со своей зем*Н 192 н* лей под покровительство владельца замка, или же те, кто поселился с его согласия на его свободной земле. Они выплачивали господину оброк, но были вольны уйти от него - при условии, что найдут себе замену. Земля при этом оставалась в распоряжении феодала.
Другая категория - сервы. Люди подневольные, потомки прежних рабов и колонов, или тех, кто утратил свободу при каких-то печальных обстоятельствах - в те веселые времена возможностей для этого было предостаточно. Сервы были собственностью господина. Они переходили по наследству, их можно было продавать. Правда, последнее происходило очень редко: умелых рабочих рук не хватало, и сервы из поколения в поколение работали на одном и том же клочке земли. Делали все, что прикажут и отдавали, сколько прикажут.
Серв не мог даже выбрать себе невесту вне господских владений. И судьей ему был только его же хозяин - ни в какой другой суд он обратиться не мог. Кое-где действовало «право мертвой руки» - если серв умирал, господин мог целиком присвоить его имущество. Но так поступать было не принято, и он милостиво забирал только то, что ему больше всего приглянулось, а наследники могли жить и работать дальше.
Когда читаешь поэзию трубадуров, а они все были людьми благородного происхождения, - иногда диву даешься: откуда бралось такое классовое презрение? Ведь господа и крестьяне веками жили бок о бок, в одном замке укрывались от вражеских набегов, и в церковь ходили одну и ту же, и у одного священника крестили своих детей. Но вот: «Любо видеть мне народ голодающим, раздетым, страждущим, необогретым…» И много чего другого в том же духе. Чувствуется, что искренние слова. Сквозит той злостью, какую испытывает волк к убегающей от него косуле: как же, по праву принадлежащее ему мясо имеет наглость попытаться укрыться в лесной чаще. Так и у господина одно на уме: как бы мужик чего не утаил, как бы не поленился пролить лишнюю каплю пота. А ведь рядом - прославленные на века стихотворные послания тех же авторов к дамам сердца.
Только из церковной среды, поскольку многие клирики были выходцами из народа, могли прозвучать слова сочувствия: «Ведь у бедных сервов нет имущества, за все должны они платить тяжелым тРУДом, бегать, напрягаться, уставать; кто сосчитает их беды, их страдания, их слезы и стоны!».
Понятно почему, когда начиная с 1100 г. сеньоры стали предоставлять за плату сельским общинам «хартии вольностей»,- видя в этом способ быстро получить крупные суммы наличными, - те не скупились, вплоть до того, что по уши влезали в долги. А ведь хартии эти не несли полную свободу. Но они все же фиксировали, а значит, ограничивали обязанности крестьян по отношению к господину, отменя ^фо§ 193 §пф^ * ли наиболее тяжкие повинности, ограждали от произвола и вымогательств - для чего иногда восстанавливались в силе давно известные кутюмы, положения обычного права. Во многих случаях хартиями устанавливалось крестьянское общинное самоуправление. Важно и то, что они практически стирали границы между вилланами и сервами - крестьянство в этом смысле становилось более однородным.