Большой ментовский переполох
Шрифт:
– Бог мой, не может быть, – всплеснул пухлыми руками комендант. – Но кто же им позволил такое сделать? Ведь по правилам школы им за это грозит наказание вплоть...
– Вплоть до исключения, – закончил за него Садюкин. – Однако об этом речь пойдет завтра, а сейчас их нужно перенести в тепло, иначе исключать будет некого.
– А, так вы за этим ко мне и пришли?
«Наконец-то догадался, болван», – с досадой подумал физрук, но улыбнулся и вслух сказал:
– Именно за этим.
– Тогда пойдемте, – спохватился
Фрол Петрович, стоя в коридоре, терпеливо дождался, когда Ласковый будет готов, а потом сказал:
– Я вот думаю, что по льду тащить их будет не очень удобно. Надо придумать что-то вроде носилок.
– А что тут думать? – пожал плечами комендант. – Возьмем строительные носилки, они у меня в подсобке лежат. Правда, ноги будут свисать...
– Это даже хорошо, – удовлетворенно кивнул Садюкин. – Еще не хватало, чтобы этим пьяницам все удобства были обеспечены. Пойдемте в вашу подсобку, – и они отправились по коридору, в конце которого притаилась маленькая комнатка, окрещенная комендантом «подсобкой».
Едва Садюкин скрылся в общежитии, Антон вскочил и тихонько позвал:
– Пацаны, на помощь.
Помощь в лице сокурсников не заставила себя долго ждать. Через секунду из-за угла здания выскочили Леха с Диролом и помогли Антону поднять уснувшего Андрея, благо тот совсем не сопротивлялся и безропотно позволил Пешкодралову взвалить его на плечо. Дирол поддерживал Андрея сбоку, а Антон нес ноги брата.
– Куда его? – через плечо спросил Леха.
– В общагу, наверное, – отозвался Дирол.
– Ага, а если на Садюкина опять наткнемся? – засомневался Антон. – Кстати, он за комендантом пошел.
– Давайте пошлем кого-нибудь вперед, чтобы разведать обстановку, например, Федю, – предложил Дирол.
– Ну, конечно, – усмехнулся Леха. – Федьке как раз сейчас этого и не хватает. – Он кивнул в противоположную сторону, где бедный Ганга, сам едва держась на ногах, тащил на себе огромного Кулапудова.
Все поняли, что Федя находится в еще худшем положении, чем кто-либо из группы, а потому Антон сказал:
– Хорошо, я пойду, – и отправился общежитие.
Фрола Петровича и Ласкового он увидел, когда они уходили в глубь коридора, и понял, что это и есть для ребят тот момент, когда можно проскользнуть в свою комнату незамеченными. Стараясь двигаться бесшумно, он выскочил на улицу и замахал руками друзьям, подавая знаки, что дорога свободна.
Красные от натуги и выпитого спиртного курсанты втащили своих обездвиженных товарищей в общежитие, поднялись на второй этаж, где находилась заветная и такая родная комната под номером тринадцать, проскользнули в нее и плотно закрыли за собой дверь. Затем ребята раздели Андрея и Веню, уложили их спать и сами стали готовиться ко сну.
– Наверняка сейчас Садюкин сюда притащится, –
– А мы притворимся спящими, – выдал идею Дирол. – Зуб даю, что он нас будить не станет, решит завтра утром с нами разобраться.
– Ага, а перегаром-то пахнет, – напомнил Федя. – Унюхает, тогда нам всем крышка.
– Ну, об этом можно не беспокоиться, – нашелся Антон, полез в свою тумбочку и вытащил оттуда баллончик с дезодорантом. – Вот, с ментолом. Мне бабушка подарила, – похвалился он, разбрызгивая дезодорант по комнате, словно освежитель воздуха.
– И не жалко тебе? – спросил Леха.
– А чего жалеть, позвоню бабуле, она мне еще купит, а пока буду пользоваться Андреевым, у него такой же, – отмахнулся Антон.
Через пять минут в тринадцатой комнате все мирно спали, то есть по-настоящему спали Андрей и Веня, постанывая и всхрапывая во сне, а остальные только делали вид. Ничто не напоминало о вечернем происшествии, разве что из-под Фединой кровати выглядывал кончик синего в белую полоску галстука – недавнего аксессуара наряда Кулапудова.
– Ничего, завтра я им покажу, какова должна быть в школе милиции дисциплина, – со злорадством приговаривал Фрол Петрович, помогая Куприяну Амуровичу вытащить носилки из подсобки. – Еще остальных подопечных Мочилова надо проверить. Наверняка они не в лучшем состоянии, чем Утконесовы.
Они наконец вытащили носилки и понесли их во двор.
– Я всегда говорил, что группа Мочилова ведет себя слишком своевольно, – поддакивая Садюкину и открывая входную дверь, сказал Ласковый. – От этих курсантов одно беспокойство и можно ждать чего угодно.
– Вот, кажется, и дождались, – выдохнул физрук, заметив, что оба близнеца бесследно исчезли.
– Позвольте, а где же пьяные курсанты? – недоуменно глянул на Садюкина комендант. – Вы же говорили, что они всего в двадцати метрах от входа. Но их нет ни в двадцати, ни в тридцати, ни даже в пятидесяти.
– Сам вижу, не слепой, – невежливо буркнул Фрол Петрович и, немного подумав, сказал: – Вот что мы сделаем, Куприян Амурович. Вы сейчас пойдете в комнату тринадцать, может, эти прохвосты уже там, а я на всякий случай как следует осмотрю двор.
– А если курсанты в своей комнате, тогда что мне делать? – поинтересовался комендант.
– Зовите меня, – приказал Садюкин, и они разошлись в разные стороны.
Ласковый, как и было приказано, поднялся на второй этаж общежития, приблизился к двери с тринадцатым номером и прислушался. В комнате было тихо, лишь изредка слышались чьи-то тихие всхрапывания. Недолго думая, комендант открыл дверь и заглянул в комнату. Там было темно, но под ярким светом почти полной луны Куприян Амурович смог разглядеть, что на шести кроватях спят ровно шесть человек, а значит, все курсанты были в сборе.